Я в поле брошенным зерном

Тобой дышу, молюсь, я каждый взгляд ловя,
Украдкой брошенный застенчивый иль властный,
Иль гневом пышущий, не важно для меня.
Он мне дарован, я люблю так сильно и безгласно.

Хочу поймать я слово каждое твое, судить не смею,
Беспечно пусть мне брошенное, глубокий смысл таящее,
Где-то надменное, и суть значенья вовсе не имеет,
Услышав их, испытываю радость в сердце настоящую.

Люблю голубизну небесных, милых глаз твоих,
Немного грустных, теплых, трепетно-прекрасных ,
Я растворяю...

Апрельский пень весеннею порою
Решился миру доказать,
Что он не «Пень» с седою бородою,
А «Корень жизни» – ну что сказать?!

И только 1 Апреля
Поверить можно в этот бред…,
Как вдруг – могучею стрелою
Листок направил он на свет…

Двигаясь навстречу к солнцу –
Росток надежды из зерна,
Приносит он природе пользу –
Истоком жизни и тепла.

Стоит задача не простая –
Сохранить такой задор,
Любовь и дружба, помогая,
Не даст свершить злой приговор…

Да, погибнуть молодому делу
И...

Жил в деревне Елово дядя Лёша Седов,
И считалось, что лучшим сельским старостой был.
Днём и ночью он людям помочь был готов.
Своё дело он знал и любил.

Из столицы в деревню припёрлись войска.
Командир их сказал: - «За едой».
- «Вам что нечего кушать? Какая тоска!
Что ж, продам вам зерно и поеду с тобой.

Надо будет взглянуть, что случилось у вас.
Слышал я – у нас новый король.
Почему он на зиму еду не запас?
Что не тянет на сложную роль?

Почему все пешком? Что случилось с конями...

І Ночь. Стрекало летнее тепло, сердца влюблённых разомлели,
Так нежно, с притворой заодно, в небесах звучали трели…
Взгляд. С усладой устремлён в окно, тихо приближая дали,
В тридцатые не знал никто, какие утром приключенья ждали…

Порох. Вспыхнул и погас, и выстрел точно грянул в темноту,
Кто за свободу, за свой глас – все схлопотали дырочку во лбу…
Народ. Ополоумевши от мук, искочевался руслом кровным,
Был могучим, стал бичом и брошен трупом подзаборным…

Искра. Возгорелось пламя и...

Там забыт- а тут непрошенный:
жив-тогда еще греши-
и бросай,и сам будь брошенный-
лшь ломаться не спеши!
Тишь в свой срок себя подставит-
вечность подбирает всех:
и горбатого исправит,
и поглотит боль и смех.
Там забыт- а тут непрошенный-
жизнь сначала не начать:
душу как пиджак поношенный
невозможно постирать-
перелатана, затюкана,
боль стаканами глотала:
и помята, и отстукана-
все ей надо, все ей мало!
Там забыт- а тут непрошенный-
не приходит день на день-
голова как...

Роскошный день поёт мои напевы…
Весёлым утром я опять в пути.
Со мною как всегда идут три девы,
Чтоб сбить Святого с честного пути.

Три юных грации, беспечные, без дела,
Упруго шествуют, звенят их голоса,
Волнуют взгляд прохожих их Три тела,
И ветер, ветер - треплет волоса!

Смеясь, идём все вместе вдоль залива,
И я, как Бог, веду их в `Край иной`.
Нам плещет море синего отлива,
Поёт волна: `Здесь кончен путь земной!`

Я знаю всё: все времена, все были,
И мой рассказ – о бухтах...

Какая глупая игра,
Не деньги ставка, не судьба,
Соперник душу измотал
лукавым взглядом.

И проигравшему в лицо
Жестоко бросил он: «Слабо!».
Чужой печали не заметил
с собой рядом.

Но сил мне хватит пережить
И сил мне хватит не любить,
Лишь только время,
Дай мне только время!

И сил мне хватит пережить
И сил мне хватит разлюбить,
Лишь только время,
Дай мне только время!

Оно умеет всё скрывать,
Умеет души обнажать
И лучше всякого врача
нам раны лечит...

Женщину из высших сфер дали в жёны Оське.
Тесть у Оси Потифер, жрец Илиопольский.
Асенефу Бог хранит, в изобилья годы
Карапузов двух родит жреческой породы.

Подвиг в том иль кретинизм, как сказать. В Египте
Хуже антисемитизм был чем где б то ни б то.
Получая в огород лишь сплошные камни,
Проходил святой народ Божеский экзамен,

Мёртвой хваткой за добро всё одно цеплялся,
Когда вывести народ Моисей пытался.
(Вековые за Суэц войны шли в страданьях,
Семидневная вконец портит ожиданья...

Сон братьям мозгов под осень
Не добавил - в трёх снопах
Заблудились и пред Осей
Пребывают в дураках,

Кто пред ними - без понятья.
Вспомнив про злосчастный ров,
Стал Иосиф к своим братьям
Пуще Сталина суров.

Но умел скрывать он злобу,
Не кричал семь раз на дню
И в отличие от Кобы
Почитал свою родню,

Сор не выносил наружу.
Но в интригах не простак
Он Вышинского не хуже
Разыграть умел спектакль.

Как тиран в тридцать девятом,
Обвиненье бросил он:
«Всяк из вас есть...

Иосиф не мог больше сдерживать слёз,
Вскричал: «Пусть все прочь удаляются!»
Когда его крик прочь всех лишних унёс,
Братьям он своим открывается.

Так громко рыдал, словно Веня утоп
И осиротел вдруг повторно он.
Услышали все Египтяне тот вопль,
Что жили в дому фараоновом,

Слиняли в момент, точно гнали взашей
Их вон депутаты матросские.
И дальше без лишних дворцовых ушей
Пошли объясненья нефлотские.

«Я брат ваш Иосиф – и задал вопрос
Иосиф от мыслей смещения -
Наш жив ли отец...