Я обниму весь мир

Поэзия боли - навязчивый страх.
Искусственный секс на твоих губах.
Б**дские прозы о высоких чувствах.
Всем хорошо - все продаются.
Геноцид людей - лишь самоистребление.
Это вполне разумное стремление,
Когда уже совсем не к чему стремиться.
Как мы сумели этого добиться?
И, наблюдая всю эту картину,
Ангелы блевали миром.

2

Заражённые смыслы подохшей моралью,
Которую мы всегда убивали.
Мы были богами! То есть просто никем.
Иногда мне кажется, что я лишь манекен.
Без душ и без...

Я хочу обнимать, тебя на постели.
Чтоб в истоме лежала, закрыв ты глаза.
Я хочу, что бы ангелы, с неба смотрели.
И узнали как сильно, люблю я тебя.
Пусть будут люди, против союза.
Наших с тобою разбитых сердец.
Господи ты, только послушай,
Что тебе ангелы, шепчут с небес.
Господи – боже, ты помоги мне,
От этой страсти дотла не сгореть.
Ты ведь видишь, на сквозь мою душу.
В ней только счастье, И наконец.
Понял я, что нашел ту, которою,
Утром готов, повести под венец.

Лишь узнал про Авенира, царь Иевосфей,
Что убили командира, в грусти и в тоске
Его руки опустились. Весь Израиль сник,
Как им жить без Авенира, до того велик -

Человек, царя назначил, как штрафной буллит
Отменил, переиначил... Сам теперь убит.
Два других в Верховном штабе было у царя
Генерала (оба гады, честно говоря).

Сыновьяони Реммона, сучьи потроха,
Баана с натурой подлой, брат его Рихав.
К власти рвущихся верховной не перевелось,
Но в роду других достойных к службе не нашлось...

Очень нежно тебя обнимаю...
В поцелуях незаметно таю...
Cольемся мы и телом и душой...
Не будет грани между нами никакой!!!

И только Бог один, а нас уж нет...
Сердечный посылает всем привет!
Чрез нас зажжет он чистые сердца...
Круги расходятся, от всплеска, как волна...

Прекрасна жизнь, когда устал
От расчудесной чудной неги,
Как с поля брани Печенеги
Уходят, взявши вражий стан!

От просветления в мозгу
Стихи пишу я, не стесняясь,
Кого увижу – обнимаюсь,
Не улыбнуться не могу.

Я всех люблю, и это – чудо!
Господь создал миры «низов» -
Нам симпатичен плоти зов,
Идёт он просто ниоткуда.

Ну ладно, хватит, блин, балдеть,
Пора к серьёзному вернуться,
Чтоб в одеяло завернуться, -
За фокусом вниманья бдеть!

Тенями ветвей обнимает нас вечер,
По аллеям,шуруша,мчатся желтые листья,
Мы идем неспеша...

Ласковый плеск обнимает борта.
в персик вцепилась чья то рука.
Стена-картина.
В комнате кровать.

Я море обниму той теплотою,
Которая создала океан.
Я жизнь сыграю тихою игрою,
Чтобы читался складно мой роман!

Я позабуду вечные скитанья,
Исканья той души, что не живет.
Я не забуду вечное рычанье,
Предательство, все раны ложь и брод.

Я сердце подарю созданью плоти,
Что верить перестало даже в тень.
Я поднимусь, чтобы уйти в Пилоты
Но опускаться уж не буду, в это верь!

Он её обнимал неловко,
Рукам места не находил.
Говорил ей не твёрдо, а робко,
Чем её поцелуй заслужил!

Не стесняясь случайных прохожих
И назойливых голубей,
Он держал её в крепких объятиях
И, отныне, считал своей!

Жёлтый лист на плечо опустился,
Только в парке ещё тепло.
Как пленительны дерзкие речи,
Как волнительны губы её!

Я сижу на скамейке – напротив,
Всё - что вижу пишу в блокнот.
Время медленно, но проходит,
Обходя всех влюблённых в обход!

В твоих мирах и лабиринтах,
В твоих глазах, в твоих тетрадях
Медовый воздух, дух чудес...
В тебе блуждаю эхом звука
Мелодий ауры, — процесс
С неровным ритмом сердца.
В твоих глазах, в твоих мирах
Отразился сон о рае,
Я разгадать его пытаюсь;
Ты рассыпаешь бесконечность,
Где на полях цветов играем;
В твой локон розу заплетаю,
Нас обнимает неба вечность...


* * *

Где-то внутри своей творческой единицы,
В этой башенке, вдруг
Перенесся из разных времен,
Ощутив и восторг и...