Погребён в Хевроне с миром гроб об двух голов

Лишь узнал про Авенира, царь Иевосфей,
Что убили командира, в грусти и в тоске
Его руки опустились. Весь Израиль сник,
Как им жить без Авенира, до того велик -

Человек, царя назначил, как штрафной буллит
Отменил, переиначил... Сам теперь убит.
Два других в Верховном штабе было у царя
Генерала (оба гады, честно говоря).

Сыновьяони Реммона, сучьи потроха,
Баана с натурой подлой, брат его Рихав.
К власти рвущихся верховной не перевелось,
Но в роду других достойных к службе не нашлось.

Отрок от Ионафана, что Саулу внук,
Был хромым, упала нянька с ним, услышав вдруг
Что в бою при Изрееле пал отец, и дед,
А ребенку еле-еле пять неполных лет.

С хромотою неприглядным рос Мемфивосфей,
Приходился ему дядей царь Иевосфей.
При малейшей передряге долго ль до греха,
Если при царёвом штабе сучьи потроха.

Братья, сыновья Реммона, Баана, Рихав
В царский дом пробрались оба, про царя узнав,
Что один он без охраны, Авенира нет.
Над пшеницею привратник в довершенье бед

Закемарил, притомившись, очищая хлеб.
Якобы чтоб взять пшеницы, волки влезли в хлев
И зарезали разиню, прямо как овцу.
Так привратник кони двинул с думой про мацу.

Поразили его братья ножиком в живот,
Убежали, вдруг от раны резаный взревёт.
Тихо умер тот, как Дмитрий, что упал на нож,
В спальню ринулись бандиты, в доме ни вельмож,

Ни другой какой прислуги, лишь Иевосфей
На постели ночью лунной спит, не ждёт гостей.
Поразили, умертвили, как у нас Петра,
Братья при Екатерине, славных два орла

Рода древнего Орловых, а как есть шпана,
Так и те сыны Реммона, Рихав, Баана
Голову Иефосвею отрубили прочь,
С этой ношей два злодея шли в Хеврон всю ночь.

Принесут они к Давиду голову врага,
Наградит он их - решили оба сапога
Пара, потому как братья, не хи-хи, ха-ха -
Из царёва аппарата, сучьи потроха.

За наградой так спешили в стан своих врагов,
Даже кровь они не смыли толком с рукавов
И сказали по прибытью, вынув свой трофей,
Пред Давидом не обмытый в кровушке своей:

«Голова Иевосфея пред тобою вот,
Недруг твой первостатейный, сын Саула мёртв.
Как искал отец, мы помним, царь души твоей.
Отомстил Господь по полной. Сын Иевосфей

За грехи отца ответил. Род исчезнет весь.
Голова Иевосфея пред тобою здесь».
Без приветствий с видом страшным встретил их Давид,
Не любил, когда рубашка у кого в крови,

Перебежчиков приблудных он терпеть не мог
Всем расчётливым паскудам преподал урок:
«Жив Господь! Без всякой скорби жребий свой приму,
Вас, моральные уроды, толком не пойму.

Был до вас один ублюдок, радостную весть
Мне принёс про смерть Саула, был и вышел весь.
Думал он в своей отваге, как мне будет мил.
Без награды в Секелаге сгинул тот дебил.

Перед Господом не стану зря кривить душой,
Я убил его, признаться, просто ни за что.
А теперь, когда мерзавцы входят подло в дом,
Убивают домочадца служку, а потом

На постели человека режут без вины,
Неужели дольше века жить они должны?
Неужели в помощь Богу, за Его любовь,
Я не накажу ту погань за чужую кровь?

Дабы Господу не портить вид наш издали,
Истреблю я вас уродов с грешницы Земли».
Оба сыновья Реммона, сучьи потроха,
Баана с натурой подлой, брат его Рихав

Были слугами убиты и расчленены.
Руки, ноги им рубили с песней пацаны.

Тушки вешали амбалы прямо над водой,
Только ног не омывало пенистой волной.

На попутках не потея, к телу не везли
Голову Иевосфея, просто погребли
Прям во гробе Авенира. Без обиняков
Погребён в Хевроне с миром гроб об двух голов.