Я болен тобой безнадёжно

Всё глубже тишина, всё беспредметней слово,
И невесомость тянет из щелей,
Алтарь луны, как старая подкова,
Движения преступней и нежней.

Всё безнадёжней летняя улыбки
На гроздьях, стянутых приморским сном, аллей,
Кремнистый берег, привкус соли зыбкий,
От слёз и волн опущенных бровей.

Воспоминания разбиты о вечерний,
Больной дождём, надтреснутый карниз,
Мелодия воды играет челном,
И челн плывёт в зрачков туманный бриз.

Всё глубже сон, и олово рассвета
Всё тяжелей, и в этот час...

Влюбленный всякий так беспечно глуп!
Так искренне восторженно наивен!
Под одному ему лишь слышных труб
Прекрасных звуки им весь мир воспринят.

Я добрый эльф. Прозрачные крыла
Несут меня над пестрою страною
Полей цветочных. Жизнь всегда была
Прекрасной. Я другого и не помню.

Юн возмутительно, я не хочу стареть,
А чтоб всегда в нектаре были пальцы.
И если это болен я - я рад болеть,
Я счастлив эльфом навсегда остаться.

Что может быть важнее печали и чище слёз,
бессмертнее смерти и ненадёжней дыханья в груди –
горсточка горечи на язычке кисти, скользнувшей
падающей звездой в недописанную картину
по живому сердцу.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь –
кружится часовой механизм, проверяя на прочность
вестибулярный узел. Кто умирающему мгновению
подарит вторую жизнь, подарит бессмертие,
как не тот неистовый нищий, расточительный на порок,
но жадный до невинного взгляда безумца.

В...

Юноша шел молодой и красивый,
Полный энергии и жизненных сил,
Шел он к своей любимой и милой
Вдруг его взгляд удивленно застыл.

Видит в окне неземное создание,
Небесного ангела во плоти.
Стоит как бы на созерцанье
Богиня любви, чистоты красоты

Юноша ей поклонился учтиво
Остановившись напротив окна
Она же глядела куда то мимо,
Девушка та оказалась слепа.

Он познакомился с ней чуть игриво
И оправдала надежды она.
На сколько была хороша и красива
На столько была и добра и...

Чистым пламенем дышит вечернее платье,
Чистым золотом вышит осенний воздух,
Ручейком льётся свет приглушённых объятий,
Мы стоим у окна, у рассвета дождя.
Бриз листвы, шёпот свеч, губ прохладная влага –
В уголках – тень молитвы, как нежная роза,
Ветер лодкой скользнёт в ветвях лунного сада,
Расплескав туман по дороге.

Лёгкой слабостью – трепет рисунка ладони,
Мятной сладостью – близость зеркального взгляда,
Теплота наготы накрывает прибоем,
Безнадёжное море у ног.
Шум огня, бархат...

Что почём, зачем и сколько,
Кто, откуда, где, куда?!!!
В нас вопросов всегда столько,
Нет конца им никогда.

Так устроены мы люди,
Любопытство в нас живёт.
Тяга к тайне в умах будит,
Мысли дерзость и полёт.

И задав в себе вопрос,
Ищем мы всю жизнь ответы.
Но иной раз может нос,
Прищемить нам мир за это.

Больно будет: ойё-ёй!!
И мы к носу лёд приложим.
Боль пройдёт и мы другой,
Зададим вопрос вновь сложный.

Нет лекарств от любопытства,
Коль им болен — то навек!
Тайны все...

Повремени, безжалостный рассвет!
Не мне твоим величием пленяться,
Обязанной в бессилии расстаться
С мечтой моей, которой больше нет.
Погасни, свет, тупой, бездумный луч!
Не смей её касаться; вспышка боли
Отметит твой приход в моей юдоли
Во мне и в ней. Угасни ж среди туч!
Она в моих руках, мертва, - а я всё плачу,
В объятиях держа, шагаю наудачу
С ней вместе в темноту, стремясь её спасти.
Сильнее тьмы любовь, но не сильнее света,
И ненавистен мне любой приход рассвета,
Что кажет...

Уставший путник, затерявшийся в пустыне,
Без капли жизни, влаги на глазах.
Песка, застывшее зловещее унынье.
Сознанье путается в безнадёжных миражах.

Скрывает память саван жизни прошлой,
Боль обнажив, того, что не сбылось,
А то, что есть так глупо и ничтожно,
О чём мечтал, тому прийти не довелось.

Закономерность, или шутит злобный гений,
Жизнь, по частицам превратив в песок,
Укрыться можно только собственною тенью,
Жесток судьбы безжалостный урок.

Мысль покидает разум...

Таит безмолвие дорога
Средь перекошенных крестов.
Церквей, обрядов и постов,
И в святости своей убога.

Лишь редкий путник, утомясь,
Устало сбросит одеянье,
Страданий, боли и изгнанья,
Сомнением своим томясь.

И тело впитывает свежесть,
От заблуждений свободясь,
Бледнея, плача и смеясь,
Прозрения преступит межи.

Бесцельность пройденных дорог,
Давит бесплодностью усилий,
Болезней, воин и насилий,
Что мир, согнувшись, занемог.

Бездарность веры, убеждений,
Насильно...

Я Вас любил.… Уж нету боли.
Чего же больше мне желать.
За боль, рождённую неволей,
Себя призреньем наказать.

Казнить себя в момент зачатья
Любви безумной и слепой,
Чтоб в царстве мёртвых смог понять я,
Что жертвой стал любви больной.

Был жалок, низок, слаб и болен,
Величием любовных уз,
--Я Вас люблю, я всем доволен!—
Счастьем, имея, сей конфуз.

И поперхнувшись тем блаженством,
Мой разум, изрыгнувши Вас,
Лишь опустев, стал бремен совершенством,
Прошло сто лет, и родов пробил...