Взгляд свысока

Как ни старайся — всем не угодишь,
Всегда найдётся, недовольный чем-то.
Всем услужить желая, этим лишь,
Себя поставим, на прислуги место.

И как с прислугой, свысока начнут,
Вести себя, все с кем, на равных были.
И даже если, другом назовут,
Считать нас будут, всё же меньше пыли.

И это наше, в мире положение,
Наш угол взгляда, в нём определит.
По жизни дав, нам мыслей направление,
Назначив статус, сформирует быт.

И бытие, в нас курс задаст сознанию,
Тем ограничив, ум и интелект...

Вы так красивы! Боже мой,
Когда встречаю взгляд Ваш, - буря
Сметает призрачный покой
В душе моей! - Без Вас, нахмурясь,

Она сжимается в комок
И забивается бездомным
Бродягой в тёмный уголок,
Где ждет с надеждою, что вспомнят

О ней... Послышатся шаги,
И возвестит эфирный трепет:
Идет Богиня из Богинь,
Кто не зажмурится - ослепнет!

Иль онемеет на века,
Пытаясь выразить словами,
То, что не выразить никак:
Печаль, надежду, радость... Вами

Хоть изредка...

Трещины, изломы, шрамы
Взгляд охватит свысока.
Я хожу по краю ямы,
Что бездонно глубока.

Балансирую упрямо –
Только б вниз не посмотреть! –
Тянет, тянет меня яма.
Там на дне танцует смерть.

Колокольный звон зловещий,
Свист косы над головой.
Странный сброд ей рукоплещет
И хохочет надо мной.

Холод вырытой могилы,
Нищих плач – издалека.
Наступил мой Dies Ire?
Что ж… станцуем трепака.

Навеяно Ф. Лист «Танец смерти»

Как только пробудившись от безумия,
Отринув ложных устремлений след,
Я вышел к берегу раздумия,
Махатм Востока понёс завет.

Завет тот выстрадан немногими,
Кто был Иерархии звеном,
Звучащим благовестом утренним,
Великим Сергием крещённым торжеством.

Дух мира всех пророков явленный,
Прибитых камнем иль крестом,
Ужель и мне идти прикаянным
Судом невежд и толпы мотовством?

О Отче, Истину принявший с уст моления,
Дай тем Кто слышит горний мой совет:
Прийти принять...

Постепенно зреют мысли,
Постепенно тает лёд,
Обострённый поиск смысла
Избавляет от невзгод.

Ты поверь, смотря на ветви
Замерзающих в в ночи,
Что деревья гонят стужу,
Вместе с ветром хохочи.

Ты поверь, что небо хмурясь,
Просто грееет облака
Или туча растянулась,
Подскользнувшись свысока.

А устав от серах красок,
Вспомни летний маскарад,
Сад цветущих пестрых масок
Или спелый виноград.

В зимней дрёме свят снежинки
Чуть согреешь – слёз роса.
Чувств замерзших холод льдинки...

Энергичные, веселые, более умные и добрые люди жили до нас. Любили, радовались и страдали. Они уже умерли, хотя на черно-белом экране все равно живы. Мы воспринимаем их с позиции живых (свысока). История будет другой после нас, но также люди будут радоваться и страдать. И смотреть уже на нас свысока. Наверно, если бы не ответственность, страдание со страхом, а также радость с любовью, можно было бы воспринимать без разницы тех, кого уж нет, кто есть и кто будет жить на земле.

Черно-белое кино...

(В нашем вечно первобытном племени
Жили мы в истории без времени.
Годовые кольца нас не метили,
Кронами сплелись тысячелетия.
Солнцевосхожденье над каньонами
Исчислялось сотнемиллионами.
Тектоническими монолитами
Плыли времена палеолитные.
Ихтиандром в океане вечности
Зачиналось наше человечество.

Первобытно-первые товарищи
Жили созерцая-припеваючи
Домостройно-родовой общиною,
Обрастая вековой щетиною,
С киселя на квас перебиваючись,
В инородцев шапками кидаючись.
Пили...

Саваоф призрел на Сарру,
Как сказал, его дела,
Наградил бесценным даром,
Словом, Сарра родила

В старости своей. Во время,
О котором Бог твердил:
Прорастёт пророка семя,
Авраам дитя родил.

Исааком наречён сын.
В день восьмой, поев мацу,
Кончик свежеотсечённой
Плоти предъявил Отцу

Авраам, как всем евреям
Заповедовал Господь.
Всех, кто в Иегову верит,
Крайняя спасает плоть.

Самым радостным на свете
Из заслуженных людей
Авраам достойно встретил
Свой столетний юбилей...

На безобразия взирал Бог свысока,
Cпать не давали хи, ахи, вздохи,
Бессонницы замучила тоска,
Достала человеческая похоть.
Что твердь как голова болит, трещит,
До времени не подавал Бог вида,
Не признавался, что переборщил -
Прах замесил на творческом либидо
И получил эффект воды с карбидом.

Извёсткой негашёною разит,
Всё булькает и лезет повсеместно.
И как теперь ту известь погасить
Лишь одному Создателю известно.
Вот кто-то открывает порносайт,
Другой - интим-салоны и бордели...

Опять стремится в мире кто-то,
Своё другому навязать.
Свой взгляд на вещи и свой опыт,
Взяв право истиной считать.

И не совет — нравоучение,
Чуть свысока мне подарил.
Я уважаю людей мнение,
Но поступлю — как я решил!

Спасибо друг, мне незнакомый,
Уж лучше б я тебя не знал.
Не чувство видя — только форму,
Мой стих не сердцем прочитал.

Ты извини — не будем спорить,
Живи собой и мне позволь.
Дай Бог тебе не видеть горя,
И никогда не встретить боль.

У сердца каждого свой...