Взгляд поэта

Страдать, мечтать, любить…
Без сна, все ночи напролет, писать стихи об этом.
Рассеяность, помятый вид легко, мне кажется, простить
Любовной лирики поэтам.

Они любовь хранят, как гномы,
Из старой сказки, всем знакомой.
Лелеят чистою душой стихов бесценные каменья.
Глаголы и местоименья.

Твой взгляд – как огонь, что горит, но не греет
Лишь бьет по надежде искрами
Я слышу, когда закрываются двери
Так ветер играет с листьями
Не сильно, не громко срывает с деревьев
Бросает под ноги людей
Я просто живу – не смеюсь, не болею
Как лист на дорогах аллей
Блеснет луч надежды, а может как прежде
Начать все сначала... Постой!
Но снова судьба разбивается вдребезги
О взгляд осуждающий твой...

Заплатил бы кто поэту
За фигню, хотя б за эту,
Денег нет для Интернета,
Так что снова взял перо,
И в свечном волшебном свете,
Сел и новые сонеты,
Сочиняю, как куплеты,
Что пропеть не суждено.
Может, хватит, все, не надо
Волновать словесным рядом,
Образами, как парадом,
Никого не удивишь.
Так что, лучшая награда
С музой быть в обнимку рядом,
С ней брести душевным сАдом,
Ладно, муза? Что молчишь?

Когда небо закроют облака моих слёз,
В час проклятий ничтожных, никчёмных, но страстных,
Я в ночи расстелюсь под фонтанами звёзд,
Как мишень, для тебя буду яблоком счастья,
Ты стреляй, попадая в наивность мою,
Попадая мне в сердце, слагая сонеты,
Лягу чистым листом под перо и спою
То, что даже не снилось поэту.

Не золотая, посмертная маска поэта,
Великая грусть, в белом гипсе отлета,
Зря плакала, иностранка невеста,
Не оживить, поцелуем его холодные уста.

Таких, как он, поглощает грубая смута,
Сопровождает, гнетущей жизни быстрота,
Непонимания, травит душу речная сикота,
Бездарность людская и глухота.

Его пенсию, размыта грязь, нечистота,
И пусть сорван голос, хрипота, сипота,
Кровавая душит, горло мокрота,
Не затупилась, его острых слов пестрота.

В поле моём вспаханом
Молния громом трахает,
Дождь, как стена, в небеса
Давит и льет без конца,
Солнце в затылок светит мне
Я, словно крест, божий свет.
И хохочу, радуюсь,
Нет никому не жалуюсь.
Дай же мне Бог искренне
Радости дней неистовых.
С левой руки – в правую
Радуга цветом радует,
С красного к фиолетовому,
Радует мир поэта так.

Вначале я поэт - потом мужчина,
Вначале в ход сонет - потом перина,
Вначале пачка рифм - потом бюстгалтер,
Вначале четкий ритм - потом лишь стартер.

Единожды любя, другому свету
Ни в сердце, ни в мечты не заглянуть…
И в каждой строчке скрыто по ответу,
Раненья не желая затянуть.

Вновь новая строка слезой омыта,
С пера стекая солью и тоской…
Да музою запястье снова вскрыто
Под вечно обречённой пустотой.

И каждый раз, за точкой умирая,
Поставит кровь автограф на листе…
Бумага не скукожится сырая –
Пусть счастье и распято на кресте!..

В мечтаньях и печали откровенной
Прольётся с новой силою слеза,
И меркнет обречённостью...

Душа поэта – облако в штанах,
Узрим ее, читая строчки.
Рисует рифмою пейзаж,
Портрет, иль роковые страсти.
Он в строчки музыку вплетет.
И запоет душа читая.
Он строчки болью обольет.
Заплачет сердце замирая.

Капитан приказал построенье.
Я оделся и вышел на плац.
«Неужели опять в оцепленье?..» –
думал я, выполняя приказ.
Встал я в строй, про себя проклиная
эту службу собачью свою.
Все твердят, что она неплохая.
Лучше так, чем погибнуть в бою.
Бить старух милицейской дубинкой –
это легче, чем где-то в горах
пробираться заросшей тропинкой
с автоматом в озябших руках,
легче, чем на подлодке томиться
или в танке горячем трястись
на таджикско-афганской границе,
превращаясь в вонючую слизь...