Старушечий

Капитан приказал построенье.
Я оделся и вышел на плац.
«Неужели опять в оцепленье?..» –
думал я, выполняя приказ.
Встал я в строй, про себя проклиная
эту службу собачью свою.
Все твердят, что она неплохая.
Лучше так, чем погибнуть в бою.
Бить старух милицейской дубинкой –
это легче, чем где-то в горах
пробираться заросшей тропинкой
с автоматом в озябших руках,
легче, чем на подлодке томиться
или в танке горячем трястись
на таджикско-афганской границе,
превращаясь в вонючую слизь...

Ой, Вань, смотри-ка, там уколотый!
Кина не видела смешней!
А почему он с жопой голой то?
И лужа, как у малышей?

И он похож, нет, правда, Вань,
На Клинтона, такая ж дрянь!
Худой вот только, как тарань,
Я вправду, Вань!

Послушай Зин, не трогай Клинтона!
Он ведь мужик, не размазня!
Сама на днях, как та Левинская
Смотрела снизу на меня!

А чем глазеть, пойдем-ка, Зин,
В интимный сходим магазин.
Там всё, что хошь! Есть даже…блин!!!
Шучу я, Зин!

Ой, Вань! Гляди, какие парочки...

Вечером мой двор угрюмо глух,
Смех и гомон здесь довольно рЕдки, —
Тайное правительство старух
Заседает в сумрачной беседке.

Он запуган, этот бедный двор,
Щелк замка — и тот, как щелк затвора.
Кто знавал старушечий террор,
Согласится, — нет страшней террора.

Пропади ты, чертова дыра,
Царство кляуз, плесени и дуста!..
Но и в мрачной пропасти двора
Вспыхивают искры вольнодумства.

Якобинским флагом поутру
Возле той же старенькой беседки
Рвутся из прищепок на ветру...

Если думаешь, будто фортуна на пряник похожа,
то она тебе быстро покажет, кто в корне неправ.
У судьбы глуповатая самодовольная рожа,
и всегда настороженный и неуживчивый нрав.

У судьбы закидоны больной на всю голову дуры,
у которой семь пятниц в неделе – ещё не предел.
И замашки матёрой сотрудницы прокуратуры –
зазевался – и бывший любимчик уже не у дел.

У фортуны понты перелюбленной оперной дивы,
бородавки на лбу, и старушечий колкий язык.
Она полубезумна, развязна и очень...

Про чудный источник-фонтан
Весь город гудит словно улей,
Источник старушечий стан
Девическим делает пулей.

И вот перед ним я стою,
Вокруг уже масса народа!
Старик вон старуху свою
Несёт на горбу своим ходом.

Из разных весей, городов
Везут убогих и несчастных…
От груза прожитых годов
Глаза их тускло безучастны.

Зато другие хороши:
Бесстыдно плещутся нагие,
Вода без устали вершит
Свои деяния благие!

Безмерно резвый Купидон
Глядит на праздник вечной жизни…
Опять стрелу...

Пройдут невидимо года
И голос музы моей исчахнет
Ее старушечьи глаза
Не вдохновят уже как раньше.

Никто не встретит уж меня
И облик мой никто не вспомнит
Подобно пламени огня
После себя оставлю угли.

Но пусть с тобой унылый стих
Обо мне заговорит
Поймешь ли ты как в них
Моя душа тяжело болит.

Поначалу все шло, как обычно.
Я сидел и читал эпикриз.
«Что ж, оформлено вроде отлично.
Только б сразу родные нашлись.
Врач дежурный не смог дозвониться –
Я взял трубку и номер набрал. –
Если станут в истерике биться,
я скажу им: «легко умирал».
Эти мысли пустые, шаблонные
я как будто писал от руки
и все слушал гудки телефонные,
дребезжащие, злые гудки.
Все вокруг на мгновенье застыло.
Наступил тот момент дежавю,
когда кажется: все уже было,
все предтечу имело свою.
Ощутив себя...

Дедами оставленный в тесной каптёрке,
Кемарил солдат за столом на скатёрке,
И вынув потёртый блокнот с гимнастёрки,
О жизни писал наш сегодняшний Тёркин.
А рядом за стенкой, придя с самоволки,
Товарищи спали, тамбовские волки,

Готовили юношу к воинской славе,
Слегка побивали, как всех на заставе
Армейским ремнём - нету способа лучше.
А как по-другому к порядку приучишь?
Салага всё принял, набрался терпенья,
Писал стенгазету с дедов одобренья.

Посмотрим, в минуту нечастого бденья...

Недолго мучилась старушка,
Решение жизни принимая,
Её давно пасла "наружка"
От райсобеса до трамвая.

Не спали месяц опера,
У генералов сны - кошмары:
Не так далече, как вчера,
С балкона сперли шаровары.

Пакетик масла и кефир
Недосчитались в гастрономе.
Тут явно действовал факир!
Пелёнку свистнули в роддоме...

И вот, брожение умов,
Разделы, стрелки, переделки...
К блатным подсунули "кротов",
Ответ: старушечьи проделки...

Но и у нас свои ходы!
Старушка...

Тают в бессонной дали
Стылой, слова ободрения.
Где то рождается день,
День моего Нерождения...

1

...Я услышал мама тебя,
Прижимаясь щекою к ладошкам
Обнимавшим с тревогой живот.
Привыкая к себе понемножку,
Улыбалась и пела о нас
Бессловесное, нечто такое,
От чего становилось легко,
Уходило бессонное, злое...

2

...Я была бы похожа на вас:
Что то папино,
Что то от мамы.
Мне хотелось взглянуть вам в глаза
На обряде крещения, в храме
Отбоявшись - уткнуться лицом
В...