Высохший рот

крохотная Фея ему тонко звенела
переливаясь жемчужным светом
пела .....
а он не слышал, тупко
куда-то звонил,
набирая ненужный номер, сопел,
в трубку говорил:
- Нет в мире счастья, все бабы б-ди!
и вдруг открыв рот - застыл...
Срезонировало
глубоко в середине сердце.
Он вспомнил,
Кто его так долго ждал,
Кого он Любил.
- А-а-а... мычал он в трубку
и бросив трубку
Ожил

...И кончилась луна, и соловей отщёлкал,
Вселенский мрак накрыл и землю, и дома.
А ветер остудил ей ангельские щёки,
И можно зарыдать или сойти с ума.

Теперь мне никогда, наверно, не приснится,
То окончанье дня в преддверии грозы.
Её горячий рот и тонкие ресницы
Мне сузили судьбу до крохотной слезы.

Наступит новый день, где резче очертанья,
Дарован будет мне почти что задарма.
И можно бы шептать «очей очарованье»,
А можно зарыдать или сойти с ума.

Для насыщенья есть предел,
не стОит наедаться впрок.
Он с восхищением глядел
на тех, кто вОвремя свой рот закроет на замОк.

ДТН

Когда про армию стихи
Я сочинил для стенгазеты,
Простил мне ротный все грехи
И даже руку жал за это.
Я написал, как танки шли,
Как мы развёртывались ротой,
И вслед за нами проросли
Грибы зелёные – пехота.
Мы победили.
Был привал.
И все под липовою тенью.
Кто песни пел,
А кто плясал –
Всё в сущности и сочиненье.
И только позже,
Много позже,
Допонял я как оплошал.
Когда я столько-то исползал,
До блеска драя "калаша".
…Взвивалась красная ракета,
Отбой всему,
К земле висок...

Я в настроеньи пребываю
В очках с одним стеклом сижу
Прищурившись и наливаю
В стакан граненный первачу.

По кругу быстрых ожерелий
Запузырился хоровод
Предвестник близкого веселья
И я застыл открывши рот:)

О боли ни вздохнуть ни крикнуть ,
О боли хочется молчать.
К ней невозможно не привыкнуть,
И невозможно привыкать.
Мы закрываем рот и плачем,
Кусая кожу своих губ.
Не можем сдерживать иначе
Этих безумных сильных мук.
Не вспоминать , ни слова больше!
О боли хочется молчать.
Мы отведем глаза пожеще,
Нам больше нечего сказать.

Хрустел на зубах казахстанский песок,
начштаба принёс свой рисунок – лесок,
а чуть в стороне голубым – озерко,
по краю штрихами, как стрелы – камыш…
Лежала кругом среднерусская тишь,
но как это было тогда далеко.
Горбатились сопки, тюльпаны цвели
на выжженном крае пустынной земли.
Огромное солнце, закрыв горизонт,
Пронзало лучами в степи гарнизон.
И смешивал краски майор пожилой,
бочком, осторожно к мольберту вставал.
Вдали разливался закат огневой…
Забыв всё на свете, майор рисовал...

Без плена, узнаваний мук, сошёл с ума и в эт-
ом звук, всего того, что рядом грело, душа вся
на ветру и тлела, наутро, в день идём, стропт-
ивы, лиловый голос, шёпот струн и белый.....
штрих небесных рун и солнца свет и заклина-
нье, родиться стих, его посланье................
и воздуха не хватит, как удар, под дых, затме-
нье,..................................
(инициации мученье), на путь вступил, те-
перь кранты, с поэзией теперь на ты и зеркала
все обмелели, жестокость правит...

Давай поговорим. О чём? Не знаю сам.
Пусть речи нашей мёд течёт не по усам,
А попадает в рот и чуточку горчит.
Мы все уже не те и жизнь пошла иначе,
В раздоре, суете решаются задачи.
Но слово не спасёт, лишь вера воскресит.
Давай-ка помолчим. О чём? Да будет видно,
Кому там за судьбу и Родину обидно,
Чья кухонная речь фонтаном и ключом?
Когда последний трус пристроился в фаворе.
Свой комнатный протест малюют на заборе
Уж коль рождён рабом, то Родина причём?
Давайте сообща. Поодиночке...

Когда бездарность рвётся на Олимп,
Вытягиваясь к славе шеей долгой,
А подновлённый для оваций нимб
Блистает словно пальчики в наколках,
То скучно жить и рано умирать.
На лицах равнодушье и насмешки.
И предлагает время созерцать.
Как рвутся в короли простые пешки.
Им скудный дар не тяжело нести
На тонких ножках самозваной спеси.
И в потной, дурно пахнущей горсти,
Ютятся недоношенные песни.
Их не поют, страдая и любя,
Пошиба самодельного припевки.
Но предлагают хоть за так себя,
Как...