Выдыхая озноб потрясений

Не слова уговоров, не угрозы, не просьбы,
Не разбудят приязни, не зажгут любви пыл.
Только с виду пушисты, белым снегом сугробы,
Но в них павшим понятно, то что мир их остыл.

Стать не каждая солнцем, в небесах звезда может,
Городские трущобы, выпьют сок жизни тел.
Взвоет ветер в трубе и ознобом по коже,
Чувство горькое что, я опять не успел.

Не успел, опоздал и ошибся дверями,
И ошибся дверями, и попал не туда.
И меня путь увёл, между ними и вами,
В мир где пастью трущоб, людей...

Осенний день как будто береста –
Атласен, нежен, чуточку прохладен.
Льняной отрез небесного холста
Без облачных помарок, перьев, пятен –
Высок, недосягаем, необъятен …

*
Росинок серебристое драже
Нанизано на тонкие тенёта.
Деревья в золотистом неглиже ...
Листва оттенков яхонта и мёда
В агонии последнего полёта.

*
Берёзовые стройные стволы
В лучах пестрят сквозисто-чёрно-бело.
Доносится хрустальное «курлы» –
Журавий клин в зените – … а капелла
Звучит прощально, горестно...

Предрассветное время уныло,
Опять смотрит в окно темнотой.
Во дворе оно за ночь остыло,
И к нам просится в дом на постой.

Из под окон, дверей к нам прохлада,
Заползает, прогнав грёзы сна.
Ледяная, как горькая правда,
Её зябких оков тишина.

Тронет лапою резкость озноба,
Проберёт холодком до костей.
И мгновенно замёрзший я вздрогну,
И мне враз, станет жить холодней.

Это видимо возраст — с годами,
Стал сильнее я мёрзнуть зимой.
И коснувшись прохлады руками,
Не бодрит меня...

Я смотрела в окно, не замечая ничего вокруг, задумчиво рисуя на мокром стекле от дождя. Возвращаясь в реальный мир, я почувствовала холод, который проникал в самые потаённые уголки моего тела, вызывая озноб и мелкую дрожь, от которой хотелось спрятаться, ощутив тепло объятый ​​любимого человека. Казалось он рядом, только протяни руку и он твой, но нет это только мечта, за которой скрывается страсть, одинокой женщины, которая хочет любить и быть любимой.

Лишь тень, всегда, со мной не споря,
За мною вслед бежит везде.
И счастья миг, и время горя,
В огне разделит и в воде.

В ней бессловесной, тьма без порчи,
В прохладе — не живёт озноб.
В ней тишина покоя ночи,
И верность — самых высших проб.

В ней нет души, хотя быть может,
Я, как во многом, в том не прав.
И ей души частичку тоже,
Я подарил, мрак жизни дав.

А может быть — мы все лишь тени?
Событий, мыслей иль времён?
И Божьих — нет средь нас творений,
Мы тень — того что думал...

Воплощая слова в дела,
Возвращал, мир их груз вдвойне.
Не желал никому в них зла,
Не ищите врага во мне.

Познаются друзья в беде,
Разделив, с нами груз её.
Только есть они не везде,
И я сам, здесь несу своё.

А друзей, что не рядом, даль,
Скрыла, лиц я не вижу их.
И мою или их печаль,
Не поделим мы на двоих.

По весне ночи холодны,
Холод вполз, в щель из под дверей.
И озноб, словно грусть вины,
Прикоснулся к судьбе моей.

Воплощая слова в дела,
Возвращал, мир их груз...

Я проехал Россию не раз и не два поперёк,
Но ещё больше мне удалось пересечь её вдоль.
Мне хотелось найти бы один для души уголок,
Где бы сердце моё перестало бы чувствовать боль.
Мест красивых немало, в них много достойных людей,
И с погодой в дороге мне часто открыто везло.
Я и сам не заметил, как быстро в пути поседел,
От того, что увидел, меня бил невольный озноб.

А дорога, которой конца нет, зовёт меня вдаль,
Без неё я скучаю, грущу, если я не в пути.
От привычки баранку крутить...

Бесчинство листопада,
Печальная пора!
Внезапная прохлада,
Трава в саду сыра.

Но как вернуться в лето,
В недавнее тепло?
Наложенное вето
Не тонкое стекло.

Летят с деревьев листья,
Повсюду желтизна…
Кусты прутами виснут,
Погода холодна.

В бескрайности расстройства
Тоскливая душа,
Дожди коварным свойством
Облить быстрей спешат.

Не греет солнце светом,
И в теле дрожь-озноб…
Лишь память рикошетом
Дарит тепло взахлёб.

От окна, зябкость холода щупальцы тянет,
И я мёрзну свирепо, до самых костей.
Это время зимы, холода в её плане,
И не в силах того, отменить мир людей.

И мне только терпеть и в том жить остаётся,
И как милость Небес, ждать прихода весны.
Ждать когда обогреет мир, став ниже солнце,
И прогонит тепло, зимы белые сны.

Это было, есть, будет — весна неизбежна,
И мне нужно всего лишь, прожить холода.
И дождаться когда, весна тронет мир нежно,
И в ручьях зажурчит, шаловливо вода.

Так...

Ледяною змеёй,
Холод в душу вползал.
И озноба волной,
Изнутри тело рвал.

И цепным злобным псом,
Мороз щёки кусал.
И зимы белым сном,
Дремоту навевал.

И в полон, сковав льдом,
Стылость тело взялА.
И душа мёрзнет в нём,
Без живого тепла.

И небес я просил,
Бирюзовую гладь.
Хоть немножечко сил,
Из глубин их мне дать.

Но безмолвность высот,
Мне в ответ тишиной.
И вновь тихо ползёт,
Холод в душу змеёй...
Марковцев Ю.