Выдох полнолуния

От чувств осталось послевкусие,
И силуэт размытый в памяти.
По жизни долгая экскурсия,
Вела в печаль сквозь двери радости.

Запретный плод нектара слаще,
Но сладким может быть и яд.
И отравил он души наши,
И грусть туманит болью взгляд.

И грудь душевное томление,
Сжимая, выдох затруднит.
И чувств забытое волнение,
Во мне вдруг снова воскресит.

И память сердца на секунду,
Вернёт мне яркость юнных лет.
И как тогда я снова буду,
В конце тонеля видеть свет.

Но гаснет свет...

В мире ничто просто так не случится,
Даже то в чём, мы не видим причин.
В нём просто так не летит в небе птица,
И не глядит, солнца луч меж гардин.

Всё в воле Божей и в мира картине,
Смыслом наполнена, действий всех суть.
Верь и к своей, данной Им половине,
Волей Его, приведёт жизни путь.

Счастье не всем, сразу в руки даётся,
Может к нему путь извилистым быть.
Но меж гардин, всем когда-то луч солнца,
Их обогрев, будет ярко светить.

И если в жизни из рук вон всё плохо,
Ты не...

Ты всё так точно рассчитал,
Спланировал, мечтал, не спал.
Но кто-то Сверху усмехнулся,
И план твой тазом навернулся.

И ты сидишь по уши в планах,
Несбыточных, так долгожданных,
Не зная, как себя поднять,
Что делать и куда бежать.

И неожиданно, конечно, раздастся голос, и рука
К плечу тебе вдруг прикоснется, и скажет кто-то: - Эй, душа
Ты так просила «Запорожец» или вот даже «Жигули»,
Но тут оказия такая, их к нам на склад не завезли!

Но есть в наличии Тойоты, Рено и длинный...

В час по чайной ложке
капает время,
роняет неосторожно
мгновение за мгновением.
Вдох суеты,
глубокий выдох
бессменного
одиночества.
Ради чего?
Ответы, видимо -
в пыльной книге
пророчеств.
Сегодня найдёшь,
значит, завтра раскаешься,
завтра - ответ другой,
ведь истина - это то,
что рождается
и умирает с тобой,
что ищет на ощупь
в полночи летней
лунного света
лезвие,
как крылатый цветок,
играющий с ветром
в тёмном проёме
подъезда.

Последний вдох, последний взгляд, последний шаг дороги,
Последний миг, меж было и потом.
Последний звук, в последнем самом слоге,
И ничего, нигде, никак, ни в чём.

В последнем, безысходность и надежда,
На то что всё же, что-то есть за ним.
И что нетленным душам лишь одежда,
Тела, а жизнь в них — наваждений дым.

Небытиё, не хочет принять разум,
Отождествляя, мысли мир с душой.
Он верит что, он ею с Богом связан,
И Вечность ждёт, за времени чертой.

Самообман — в себе осознование...

Я не верю уже в то что будет,
Лучше в завтра и мне наплевать.
Что и как обо мне скажут люди,
И кем станут меня называть.

Я отчаялся, выдохся, сдулся,
Потерял свой душевный настрой.
Сбился с верного, нужного курса,
И утратил контроль над собой.

Надломился во мне души стержень,
Безразличным я стал ко всему.
Ни на что не питаю надежды,
И не ставлю задачи уму.

На себя и на мир безучастно,
Я смотрю не любя, не кляня.
Всё бессмысленно, глупо, напрасно,
Тает в серости буднего дня...

Потерявшие веру,
Увядают душой.
Я средь них жизнью серой,
Проживу день земной.

Как сквозняк ветром свечи,
Жизни трепетной пламень.
Гасит выдохом Вечность,
Превратив в пыль и камень.

И своим, и чужим я,
Доверять разучился.
Когда в годы лихие,
Своей кровью умылся.

То что сделано — свято,
Я судьбу не ругаю.
В том что было когда-то,
Лишь себя обвиняю.

И чужим, и своими,
Я отторгнут, отвержен.
Здесь не стану я ими,
Там, давно все не те же...
Марковцев Ю.

Впитали каплю, в море воды,
И стала частью их она.
Меня впитали жизни годы,
И стал я частью её сна.

Летели дни как в небе птица,
Я задержать их не сумел.
Меняло время дух и лица,
И я с годами постарел.

Меня состарил времён выдох,
А вдох их, жизнь мою вобрал.
И я как лист осенний высох,
И от себя, в себе, устал.

А годы в прошлом пропадали,
И я всё глубже тонул в нём.
И дымкой дней ушедших дали,
Мой мир, в нём делают пятном.

Меня как каплю, в море воды,
Впитало время лишив...

… особо пахнет день осенний – так,
как сонный сад с увядшими цветами,

как парк,
в котором царствует сквозняк,
играющий сухими лоскутами
листвы
упавшей с вязов и берёз,

как дождь,
идущий день четвёртый кряду,

как горький-горький дым от папирос
и терпкая дубовая прохлада
янтарного густого коньяка
в тюльпане не согретого бокала,

как сорванной антоновки щека
и выдохи нагого краснотала …

*

… последнее осеннее тепло,
кочующие нити паутины,
расправлено ажурное крыло...

Прошу тебя, моя ты дорогая,
Ты позови меня, как станет плохо,
Когда тоска уж у тебя родная,
И надоела в жизни суматоха.

И пусть осенний дождик моросит,
Я выдох твой ловлю губами,
Лишь об одном хочу я попросить,
Забудь о том, что было между нами.

Тебя я нежно-нежно обниму,
И поцелую, сердцем согревая,
Ты тихо что-то скажешь, я пойму,
Любовница моя ты молодая.

Но я уверен, больше не придёшь,
Ты влюблена теперь в совсем другого,
Что ж не ищи, меня ты не найдёшь,
Нам не вернуть...