Всяк

Равнодушны святые к себе,
Но затем эти звезды жестоки
И мерцают во славной судьбе,
Что открыты смертельные сроки.

Мы и сами, Господь, на земли
Звездной чарою были хранимы,
Нам вдвигали в сердца уголи
Под розницей златой херувимы.

А серебряных корок волхвы
Со трапезных столов не жалели,
Так судили: елико мертвы,
Пусть пеяют, чтоб юны алели.

Благо ль воров зарезанных ждать,
Пестить розы для панн леворечных,
Нам бессмертие может воздать
По стигматам на мраморах течных...

Всё повторяется, я замкнут,
В кольце — во времени витке.
Судьбы невольник я и пут,
Порвать не хватит сил в руке.

Четыри, пять, один, три, восемь,
Бормочет тихо ночи тьма.
Что это? Хочет что? - Что просит?
Иль просто — я сошёл с ума?!

Понять пытаясь, всё сплюсую,
Двадцать один — даёт расчёт.
Не перебор, но не ликую,
Не знаю — кто совет даёт?

Кого иль что, я слышу ночью,
Откуда, голос пришёл сей?
Не всяк расчёт, что цифрой точен,
Полезен для души людей.

Бегу, но в круге и я...

Ворочали камни в карьере три мужа.
Здесь всяк согласится, не лёгок их труд.
Но, сделанный выбор, пожалуй, был нужен.
Трудягам не важно – поймут, не поймут!

«Что делаешь ты?» -- напрямую спросили.
Ответил один, мол, горбачусь я здесь.
Другого, вопросом тем не удивили.
Ведь сам по себе был вопрос -- не бог весть…

«Ворочаю камни я здесь ради денег!» --
На краткий вопрос -- однозначный ответ.
И так же неважно -- поймут ли, поверят.
Как не было цели другой, так и нет!

Спросили у...

Ну как прошла рыбалка? --
Спросили рыбака.

-- Мне времени не жалко,
Поймал я судака.
-- Ого! Никак, большого?
-- Пятнадцать килограмм!
-- Не видели такого!
А ты… покажешь нам?
Или под польский соус
Улов свой проглотил?
-- Уж так и быть, откроюсь --
Его я… отпустил!

-- Был редок, всяк уверен,
Тот вес у судака!
-- Что толку, не поверил
Никто б, наверняка!

Любил инструменты свои Сатана.
И любит-лелеет, поди, до сих пор…
Коллекция эта, хоть, радует взор,
Хотелось, чтоб многим служила она.

Сложил аккуратно в стеклянной витрине.
На грех и порок, свой повесил ярлык.
Здесь был Молот Гнева, Довольство Гордыни,
Живущий поныне, Похабный Язык…

И Жадность, и Зависть и Ненависть вкупе…
Для каждой подушечку Дьявол нашёл.
Чтоб блеском его сатанинских орудий
Мог всяк любоваться, кто в Ад вдруг пришёл.

Все цены, почти, одинаковы были.
(Готов...

Творивший оружие, мастер-кузнец,
Все тайны познал своего ремесла…
На долгие годы чтоб слава была,
Решил удивить мастерством под конец.

Сиял ярким солнцем его медный щит.
Был лёгок, но крепок, всяк будет спокоен…
В бою, на турнире собой защитит.
Не зря на него понадеется воин.

На старости лет завершить бытиё --
Достойную пару создать он решил.
В творенье сиё мастер душу вложил,
К щиту знаменитому сделал копьё.

Когда на продажу свой вынес товар,
Хвалил вперемежку, то щит, то...

С НЕБЕС нисходит Божья ПРАВДА жизни,
С ЗЕМЛИ восходят ИСТИНЫ людей –
Во время оно всяк в родной отчизне
Об этом ведал с молодых ногтей.

«Платон мне друг, но ИСТИНА дороже» –
Таков известных МУДрецов девиз,
Но смысл его для Вечности ничтожен,
Ведь ПРАВДА – ВЕРХ, а ИСТИНА есть – НИЗ!

Мир трансцендентный и земной,
Всяк, оставаясь сам собой,
Связались ниточкой одной:
Идеей или духом Божьим.
Мир наш земной творим из света,
Душа есть сущность световая,
Живем и служим двум мирам:
Мы телом здесь, душою там.
Телесность разная, но все же
Миры и тот, и этот Божьи.
Познай себя, свою телесность,
Творца, бессмертие и тленность.
Во всем есть смысл: в рожденье, смерти
И в жизни нашей – ты ищи.
И коль найдешь, найдешь бессмертье,
Найдешь Любовь и Божий щит.
И...

Хвала во время смут атласный стяг
Достоинства и чести не ронявшим.
Не вершник Бога, так хромой варяг
Молву разносит пусть во славу павшим.

Губители пусть наши тяжело
Пируют до чудесных мановений,
Весельем оборачивают зло,
Алкая лишь архангельских знамений.

Пускай они рядятся и гудят,
Бессмертие ворованное делят
И в очи мертвоцветные глядят,
И души черноугольные белят.

Нельзя, однажды в нети возлетев,
Ко брошенным причастиям вернуться.
Все косы смерти посносили в хлев,
От...

Посадили душу в тело,
и душа затяжелела;
обросла костями, мясом,
тяжеленной стала в массе,

И сочла за униженье;
и земной притяженье,
и отсутствие порханья,
и горячее дыханье,
новой плотности невзрачность...

Раздражает непрозрачность,
утомляет жажда, голод,
эти люди, этот город...

Есть у каждого предмета
и растения душа,
Только чем-то та и эта
обросли,
как и планета
обрастала неспеша;

Слой за слоем, гниль за гнилью,
мантией, корой... А ведь
и она была лишь пылью...