Всяк

О Боге помним не всегда.
Столкнувшись с адской злою силой,
Вопим мы: «Господи, помилуй!»,
Когда случается беда.

Когда внезапно в сонм калек
Вчиняемся по воле Отчей,
Когда смежаются навек
Родного человека очи,

Когда за горло схватит страх
И смерть костяшками придавит, –
То всяк Спасителя прославит,
Себя вменяя в пепл и прах.

Зачем же, счАстливо живя,
Не вспоминаем о Всевышнем?
Удачу мнимую ловя
И ублажаясь блеском пышным,

Что завтра обратится в тлен
И будет пожран гадкой...

На каток пошел кататься,
В пору старые коньки.
Я себя не стал стесняться,
Стал наматывать круги.

Есть волчки и есть тулупы,
Есть знакомые слова.
Оторвался я от группы,
Закружилась голова.

Завалился набочину,
Трижды парочек собрал.
Хорошо, одел овчину,
Так бы с боли закричал.

А подняться нету мочи,
Ноги разом отекли.
Пострадавший, между прочим,
Так к барьеру унесли.

Кое как коньки стянули,
Поругался на каток.
В синяках мои ходули,
Где же кирзовый сапог.

Вот обулся...

Жизнь была подобна молнии,
Краток был пути зигзаг.
Дни её, дела заполнили,
Поиск радости и благ.

Вспышка света миг лишь дала,
Из Ничто путь в Никуда.
Не согрела — тепла мало,
И исчезла без следа.

Весь в зигзаг пути был вложен,
Жизни времени лимит.
Повторенье не возможно:
Всяк огонь — лишь раз горит.

Не понять цель — слишком быстро,
Промелькнули жизни дни.
Не оставив даже искры,
Прогорели все они.

Жизнь моя была как молния,
Весь сгорел в её огне.
И не понял — жил её ли я...

Наши стяги побило тщетой,
Оболгали до судных мгновений
Проповедники слог пресвятой,
Голосят и не чтут откровений.

Мрамор может бессмертных певцов
Грозовому обречь перевалу,
Персть сияет с червовых торцов,
Зрят церковные райскую алу.

И возбранно хоругви белить
Оглашенным к ночной литургие,
Слез на мрамор сиих не излить,
Бдят одни и у плахи другие.

Коемуждо столпницы свое,
Бойных терниев хватит с лихвою,
Сколь графита горчит остие,
Быть чернилам со течной канвою.

Наша...

Учим науку ту, отнимавшую доброту.
Человек! Ты переработчик частоты.

Совести вязь — обратная с Богом связь.
Человек? Просто! Фиолетовая чара и воспроизводство.
В женский частотный перекос мужчина исправления внёс и та умчалась их частота.
Мир стонет! СМИ низкочастотное долдонит.
Решение: 30 — человека вурфные отношения.
Бедствия, коль не активны действия.

Мы мертвы без закона жертвы.
Заботы и у Насти от отсутствия бесстрастия.
Многословие, мил, лишает сил.
Силы маем, коль слова...

Спросила, как-то, под водой,
Свою подругу устрица:
«Что происходит вдруг с тобой,
Ты часто стала хмуриться?
Не скрыть страдания в глазах…
Нет-нет, да слышишь «Ох!» и «Ах!»

«Ох, худо мне, день ото дня!
Настрой мой никудышен!
Такая гложет боль меня! --
В ответ подруга слышит –

Согласна, что не всяк поймёт!..
Ещё терпеть -- смогу ли я?
Всё дело в том, во мне растёт
Тяжёлое… и круглое!»

«А мне вот, жаловаться грех!
Здоровьем, настроеньем,
Не раз я удивляю всех…
Дай Бог тебе...

Ты только тронул выключатель
И, вдруг, уютный, мягкий свет.
-Какое чудо, — замечаю.
А, ты, — Чудес на свете нет!

Что ж, в споре толку не добьемся,
Щелк, тьма. Сюда к дивану, брат.
Давай с тобой перенесемся
На много тысяч лет назад.

Бредем в лесу. Взмах крыльев, шорох
И, в ненадежной тишине,
Рычанье хищников матерых,
Настигших ужин при луне.

Бежим, я чую запах дыма,
Держи левее, так и есть,
К стоянке древних подошли мы,
Привал, дружище, надо сесть.

Давай, посмотрим, как у...

Пропал топор у мужика.
Всё обыскал мужик.
«Украли, знать, наверняка!»
Вмиг головою сник.

Понуро вышел он во двор.
Соседа сын стоял.
Мужик подумал – «Вот он, вор!
Свой прячет взор не зря!

Меня, увидев, вдоль ворот
Прошёлся… В ус не дует…
Но, мне ль не знать – так ходит тот,
Частенько кто ворует!»

Уж, было, сделал первый шаг,
Вступить с ним в разговор –
Глазам не верилось никак –
Наткнулся на топор…

Но, коль, как прежде, не один,
Чутьё ему не врёт –
Вновь перед ним соседа...

Равнодушны святые к себе,
Но затем эти звезды жестоки
И мерцают во славной судьбе,
Что открыты смертельные сроки.

Мы и сами, Господь, на земли
Звездной чарою были хранимы,
Нам вдвигали в сердца уголи
Под розницей златой херувимы.

А серебряных корок волхвы
Со трапезных столов не жалели,
Так судили: елико мертвы,
Пусть пеяют, чтоб юны алели.

Благо ль воров зарезанных ждать,
Пестить розы для панн леворечных,
Нам бессмертие может воздать
По стигматам на мраморах течных...

Всё повторяется, я замкнут,
В кольце — во времени витке.
Судьбы невольник я и пут,
Порвать не хватит сил в руке.

Четыри, пять, один, три, восемь,
Бормочет тихо ночи тьма.
Что это? Хочет что? - Что просит?
Иль просто — я сошёл с ума?!

Понять пытаясь, всё сплюсую,
Двадцать один — даёт расчёт.
Не перебор, но не ликую,
Не знаю — кто совет даёт?

Кого иль что, я слышу ночью,
Откуда, голос пришёл сей?
Не всяк расчёт, что цифрой точен,
Полезен для души людей.

Бегу, но в круге и я...