Волка-притча

Нас скосили. Скосили… Как будто косой –
Не ударив под дых, но подрезав под холки
И… мы падали, кровью мешаясь с росой.
Верно, ангелы только – душою босой,
Не поранившись, могут ступать на осколки.

Только ангелы… Только. И даже они –
Бестелесности коих не знают разъятья –
Не могли уберечь нас и оборонить..
Мы босыми вошли в окаянные дни –
В мир, живущий по подлости и по понятьям.

Одомашненных, вскормленных с детства с руки,
Обеззубевших на человечьем питании –
Нас не волки вели...

Спросили как - то колобка:
«Как ты шёл издалека?»

Ответ был жалкий колобка:
«Я по измазал все бока,
Пока я бегал и ходил
Я даже горло простудил!
Пусть путь и был далёкий,
Но я не шёл одинокий.
Сначала Косой меня встретил,
Я было его не заметил!
Но он поздоровался вдруг -
Теперь, он мой лучший друг!
Дальше волк мне повстречался,
Я сильно его испугался!
Волк зубы оскалил,
И глаз свой направил!
А я перевалился на бок,
И укатился!»

«Вот так колобок!»

«Я и медведю сказал...

…..«Мяу, мяу!» -
Кот на крыше изогнулся весь в дугу.
Услыхал, как пёс дворовый завывает на луну.
…..«Что ты воешь?»
…………….. .....«Грустно очень».
…..«Отчего?»
…………….. .....«Хочу я в лес».
…..«Вот чудак. В лесу ведь волки».
…………….. .....«Ну и что?»
…..«Волк тебя съест».
Почесал себе затылок пёс дворовый.
…………….......«Не хочу».
Снова воет.
…..«А теперь что?»
…………….......«Хочу очень на луну».
…..«Ну даёшь. Так я ведь тоже на луну хочу попасть.
…..Там, быть может, много сливок...

Дедами оставленный в тесной каптёрке,
Кемарил солдат за столом на скатёрке,
И вынув потёртый блокнот с гимнастёрки,
О жизни писал наш сегодняшний Тёркин.
А рядом за стенкой, придя с самоволки,
Товарищи спали, тамбовские волки,

Готовили юношу к воинской славе,
Слегка побивали, как всех на заставе
Армейским ремнём - нету способа лучше.
А как по-другому к порядку приучишь?
Салага всё принял, набрался терпенья,
Писал стенгазету с дедов одобренья.

Посмотрим, в минуту нечастого бденья...

Оранжевое пламя – на маковке сосны,
её зову я «Маня», она почти ручная,
мы со второй зимовки с ней - на «ты»,
швыряет шишки Маня золотая.

И если волк, или кабан, иль человек,
приблизятся к жилищу ближе сопки,
надует Маня щёчки, сиганёт наверх,
зацокает так зло, как можно кнопке.

Мы волка примем, примем кабана,
но человек – нам хуже не бывало,
и Маня знает – человек - война,
и помнит, как винтовка убивала.

Оранжевое пламя – маленький зверёк,
уберегал всегда от своры,
ты...

В пустыне, зноем опалённой, самовлюбленный жил Верблюд,
Культурой явно обделённый, из тех, которые плюют.
На всё вокруг, на что попало, презрев законы и мораль,
Всегда посланье долетало, хоть вверх плевал, хоть метил вдаль.
За что ни разу не был битым, легко безгласных оскорблять,
Являясь самым именитым, между барханами гулять.
Раз под засохшим саксаулом решил вздремнуть песков варяг,
Почти сознание заснуло, вдруг с ветки свесился Червяк.
Верблюд прицелился и плюнул, но к огорченью не...

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

В такую погоду хороший хозяин
Чертей загоняет в болота опять.
И волк весь промок, и медведь опечален,
И ежик ушел, как всегда погулять.

В лесу все промокло да видно до нитки,
Уже никакая жара не спасет.
В такую погоду цветы все поникли,
А дождик идет себе все и идет…

И пусть веселятся в тумане русалки,
А мне бы прибраться, так много хлопот.
Мир вымок до нитки далекий и жалкий
Поет Домовой или плачет? Поет…

Болотный свое не узнает болото,
Кикимора будет кричать и ругаться.
А...

На далекой планете пыхтела разумная жизнь.
Для землян не понятна, нелепа, смешна и убога.
А планета вертелась волчком, так, что только держись.
И окрестные жители тоже придумали Бога.

Бог был синего цвета, трехглазым, хвостат и рогат,
Но для них он был всех и красивей и стАтней.
Подставляя вечерним лучам свой малиновый зад,
Делал жизнь на планете для многих светлей и понятней.

Солнце их набухало, грозило навеки, увы,
Превратить тот мирок в неживой колобок пропеченный.
Не помогут...

Что больше, век или мгновенье бабочки?
Что лучше, смерть на острие зари или постельный бред седин?
Открытый космос сердца, вселенской бездны лавочки,
Им тысячи имен, язык любви един,
Язык любви и смерти, язык рожденья света
И вдохновенья тьмы, язык природных яств.
Что крепче, мрамор колоннад иль струнный квартет ветра?
Что ярче, ожерелье солнца или янтарь богатств?

***
Что ближе, бродяга святой или лица
Согретые светом домашних забот?
Мы то, что мы мыслим,
Так мне говорил какой-то...