Вокзал железнодорожный поезд

Я пишу тебе, милый, со станции Осень.
Здесь подолгу стоят на путях поезда.
И кленовые листья неслышно уносит
В своих бледных ладонях речная вода
Перелетные птицы торопятся к югу.
И случайные люди от дома вдали
Неизвестно зачем утверждают друг другу,
Что он не грустят, а грустят журавли.
Но однажды журавль, ниже всех пролетая,
Мне сказал, помахав бесприютным крылом,
Что у них на земле два единственных края.
И что каждый их ждет, как родительский дом...
Может быть, он и прав,
Только я...

Стучали колёса вагона,
По рельсам, нас вёз поезд в ночь.
И ехал под стук монотонный,
Из края родного я прочь.

Распался Союз — нет державы,
И я потерял ориентир.
И злобы безумной отравы,
Вкусив, сумашедшим стал мир.

И спутник распада империй,
Пришёл Хаос в бывший Союз.
Те, что воровать не умели,
Познали голодных дней вкус.

Так было и так всегда будет:
Когда перемены грядут,
Страдают без хитрости люди,
А хитрые — лучше живут.

Стучали колёса по рельсам,
Я ехал в чужие края...

Стою недвижно, но качаемо –
качаемо внутри себя.
И жду чего-то, жду нечаянно,
себя за кофту теребя.

Почти спокойно,
но простого
«почти» так много в суете,
где ты – почти находишь слово,
почти прощаешься,
везде
почти закрытые глазницы
ползущих чудищ - поездов -
плюющихся людьми.
С косицей
меня проглотят - и - в Ростов...

Стекает время в наши чувства.
Саднит...
Стоишь устало-зол.
Но где же всё твоё искусство –
почти просить!?
глазами - в пол...

***
...Мир убывающий...

Научил меня жить, научил меня верить,
И, не глядя назад, научил меня ждать.
Этой странной любви невозможно измерить,
Невозможно простить, или просто понять.

Всё, что есть – только ты. Мне не нужно другого.
Очень жаль, что при всех мне тебя не обнять.
Между мной и тобой – три коротеньких слова.
Я хочу их на ушко тебе прошептать.

Ты прости, что порой я такой невозможный.
Может быть, это дождь не даёт мне уснуть.
Я не знал, что любить иностранца так сложно,
И порой от тоски...

Я не талант. Во мне нет силы
вилять услужливо хвостом
и пьяный бред хромой кобылы
прилюдно называть стихом.

Карабкаться по сходням лестниц,
наверх, наверх, по черепам
вчера оплаканных прелестниц,
не зная, что есть стыд и срам...

И ради глянцевой страницы
в ряду журнальных серых лиц
в обличие шута рядиться
и перед дурнем падать ниц.

Возьму гитару, сяду в поезд,
и дачникам, за три рубля,
спою. На том и успокоюсь.
Что не талант. Не сука, бля...

Нам не позволено любить.
Всё, что с тобою связано,
Мне строго – настрого забыть
Судьбой моей приказано.

Но помню я всему назло
Любви часы беспечные,
И встречи памятной число
Моё. На веки вечные!

И низко стелющийся дым
С мерцающими искрами,
И поле с деревом седым
Под облаками низкими…

Вагон, летящий в темноту,
Покачиванье мерное…
И гаснут искры на лету, -
Ты помнишь их, наверное?

Так каждый миг, и час, и год
Мои.. На веки вечные,
Пока наш поезд не придёт
На станцию...

Крушение тех поездов, тех жизней, судьбой,
перечеркнув, крест, на крест и выложив вдоль
рельс, а поперёк, самоубийцы, сорвавшиеся
под откос и те, кто поскользнулся, упав, на
пролитом, или ещё как, не важно, отважно
смотрим, миг, переживаем, слезу утрём,
моргаем……………………………………

Притянула ли меня
взглядом,
может ветер подтолкнул -
кореш!
Неустойчивость в ногах -
вата...
Неуверенность в словах...
Помнишь

заправляли письмеца
в пяльцы,
и стежками по краям -
синим...
Я цветы на небесах...
Сжалься!
Ты серебряной иглой -
иней...

Расстояния смешны
тучам!
Я не снегом припадал -
градом!
Быстро таял и стекал
с кручи,
оглянувшись, уползал
гадом...

Но с февральским ветерком
поезд
мендельсонно тормознул
к встрече...
Заменил в графе судьбы -
холост...

" Стою на полустаночке
В цветастом полушалочке,
А мимо проплывают поезда.."

Я помашу приветно им,
На дали их рассветные
На рельсах жизни серенького дня.
На рельсах жизни серенького дня.

Бегут вагоны в инее,
Суетностью гонимые...
Откройте, люди, сердце для себя!

Ведь вы такие милые,
Красивые, любимые,
И сердце ваше золотом тепла!
И сердце ваше золотом тепла.

И лучики приветные
Растопят незаметные
Тропинки счастья под покровом льда.

Сойдите в полустаночке,
Увидьте...

Слова все сейчас как сухой горох
твёрдые и тарахтящие,
а главное – все они просто не впрок –
крик поезду уходящему.

Нел Сатва