Ветер прямо в лицо

Нежданно в нашу жизнь приходит осень,
Всегда нелепо, словно летний град,
Как рано в волосах явилась проседь,
И летних дней закончился парад.

Все дни свои переберешь как четки,
И шахматные ищешь в них ходы,
Показывает память словно сводки,
Вот, где бы можно избежать беды...

И все давно разложено по полкам,
Как будто собран жизни урожай,
Но в собранных фигурах нет уж толка,
Что пусто поле, вот чего мне жаль.

Ах, кто придумал время и сезоны!
Вчера ты неохотно уходил,
Мы с...

Усмешкою лицо искажено,
уверенные, гордые шаги
и быстрый взгляд, скрывающий одно
заветное, немое: Помоги!
Что я могу? Такой же, как и ты,
быть может, больше опыта круги...
Конечно, помогу, с улыбкой скрыв,
что сам шепчу кому-то "помоги".

Садимся вскоре на корабль и отплываем
К Вселенной дальним берегам.
И отплываем безвозвратно. Нет одного меж нас.
Что помешало: трусость лишь одна,
Пристрастье к лицедейству приковало к здешним берегам.
На Арлекино нет лица…
(Так, каждый сам суд возлагает на себя.)
Но брошена веревка, свитая из сердца…

15.12.14.
Н.Шлемова

Вечерний ветер напоил прохладой.
Днём в комнате так было горячо.
Со мною никого сейчас нет рядом,
И вряд ли будет кто-нибудь ещё.

Балконная открыта дверь и небо,
Пока светло, всех звёзд не рассмотреть.
Я мог бы вспомнить тех, кто рядом не был.
Желания нет этого хотеть.

Налит коньяк, я выпью в одиночку,
Но всё равно не опьянеть сейчас.
Я не спешу наполнить вечер ночью.
Мне некуда спешить в который раз.

Часы пробьют и тишина настанет,
Лишь шорох от портьеры, а в окне,
Вечерний...

Нет у боли лицА,
А у бед нет имён.
Разбивает сердца,
Мир, когда жесток он.

Боль иголкой в висок,
А беда злом потерь.
Низким стал потолок,
Ад тревог открыл дверь.

Фраз-призывов набор,
О Вселенском добре.
Лишь пустой разговор,
В слов красивой игре.

Сквозь себя боль с бедой,
Пропустив, брать нельзя.
Они могут собой,
Обезличить в нас «Я».

Нет у боли лица,
А у бед нет имён.
Надо жить — до конца!!!
Кто не сдался — спасён!!!
Марковцев Ю.

Какими голосами, лицами,
Припоминается провинция.
Моя – до смертного креста.
Не подрумянено – искусная,
Открытая, такая русская,
В которой светит простота.

Но простота – не простоватость,
И мягкость в ней, и угловатость,
В улыбках вовсе не елей…
Не залистав томов страницы,
Вглядитесь пристальнее в лица –
Прочтите книгу про людей.

И голоса обыкновенные,
Мы в этом схожие, наверное,
К одной приписаны судьбе.
В годины тяжкие и грозные,
Не слышал ора одиозного,
Хоть дураков...

В собеседники выберу ветер,
Он умён,
И на тыщу вопросов ответит,
Как Эфрон.
Он бывал там, где я не бывала
Никогда,
Там, где вера моя утекала,
Как вода,
Где прощались грехи на могилах
Павшим ниц,
Оседало морщинистым илом
Дно столиц
На корнях меркантильного счастья
В берегах
Той реки, что отравлена страстью.
Это страх,
Генетический танец витками
ДНК.
Может ветер мне выветрит память,
Хоть слегка.
Не рассказывай, ветер, не надо,
Знает Бог,
Где за сгустком кромешного ада
Свет...

Я буду верить в любовь,
А как же мне в нее не верить.
Я даже эти наши двери
Не буду больше затворять.
Я бы тебе все отдал,
За все слова свои ответил,
Но только лишь остался ветер.
Он в мире этом не страдал.
Ему страдать себе во вред,
Ему страдать не будет силы.
И даже если попросили
Страдать, но это просто бред.
А я, я верить продолжаю,
Я не могу не верить в это.
Пусть будет ночь, не будет света.
Я с ветром, я, его не обижаю.
Я дорожу мгновеньем каждым.
Я дорожу, люблю...

Грусть с лица смахните.
День солнечный сейчас.
Пришла к Вам в гости Осень,
Рассыпав по деревьям,
Блеск золота для Вас!

Оглашая дали свистом,
Потому что волей пьян,
В неоглядном поле чистом
Ветер ломится в бурьян.

Вдоль дороги его клонит,
Видно буйных сил в избытке,
Но вовеки не догонит
Он цыганскую кибитку.

Тем, кто в ней наверно тесно,
Жить, когда спокойна быль,
То ли кони, то ли песня
Закружили вихрем пыль.

И хоть стук копыт всё глуше,
Эхом звонким таких встреч,
Бубен хочется дослушать,
Удаль пылом слов зажечь.

И как ветер в поле чистом,
Что одной лишь волей пьян,
Оглашая дали свистом...