Вещи

У меня два сына есть.
Столько дел не перечесть.
Надо им обед сварить
И обедом накормить.
Ручки, личико умыть,
По кроваткам положить.
Сказку надо рассказать,
Чтобы стали засыпать.
Нужно вещи постирать,
Гладить их не забывать.
В полдник деток разбудить,
Йогуртом их накормить.
Целовать их, обнимать,
Колобками называть.
Ужин нужно подогреть,
Будем ужинать, смотреть
Сказку детскую, читать,
Бегать, прыгать, в мяч играть.
А потом спокойной ночи.
Детям спать, а мне нет мочи.

На Руси всегда жалели глупых,
Слабость их и темную тоску.
Мол, судьба их одарила скупо…
Что же скажет умный дураку?
«Путаны неужто мои речи?
Вещи, что скажу я, так просты.
Отчего ж тобой не понят вечно?
Отчего ж осмеяны мечты?
Я спрошу, а ты в ответ – не знаю,
С недовольным выраженьем глаз.
Только повторяешь попугаем
То, что родилось еще до нас.
Что же от меня ты жаждешь лести?
До ларька пивного – весь твой путь,
И тебе совсем не интересно
В небо или в недра заглянуть.
Вечно мы...

Подумай о дне погребения.
Скрестятся в трауре свита,
изголовье из лазурита,
гроб золотой.
Певцы разольют пред тобою песнь крови.
Колонны гробницы твоей
из белого камня,
не будешь завернут ты
в шкуру баранью,
и не насыплют холма над тобою…


(Имперский Рим)

Мгновенья смертной жизни,
лишь прелюдия
для лучшей, новой жизни.
Не унесешь ты больше, чем принес с собой,
не взвалишь скарб на плечи.
Все вещи, как багаж в гостинице,
придется переехать, покровы снять,
но не страшись...

Огни зари..
Кругом они!
Слепят надетые глаза,
Кругом
одни
огни
зари...
И нет пути уже назад.

Для духа -
Маленькие свечи,
Для тела -
Камня угольки,
Для реализма нет той вещи,
Хотя и есть вокруг они...

Святых теней очередей
Мы наблюдаем единенье,..
Но столько здесь зари огней,
Лишь их
Одних,
На удивленье...

Улица... Сотни домов.
Бюрократов великий улов.
Остановки, автобусы, будки,
Где-то в полях - незабудки...

Женщина. Встала на месте,
Словно бы ждёт ваших глаз.
И вот они встретились вместе,
И начинается сказ.

О нет - ещё не любовь.
И даже ещё не свидание.
Ветер задует вновь,
Но это - ваше призвание

Ветер лишь будет мешать,
Силой срывая цветы,
Но вы можете и подождать.
Так вот о ком были те сны...

Подходите, уж не стесняясь,
Предлагаете встречу вдали,
И вот вы, уже...

Примерность спросов, высахшей листвы,
Соха траву ласкает нагибаясь,
Там где - то далико в печаль тоски,
Отегощенно вещи одевались,
Когда мы души помищали в них.

А это вовсе о другом рассказ,
Пример обычен, как стремление наживы,
Плантагенеты тащат Валуа,
Кому быть в этом мире родовитым?

У рассудительности выкалать азарт,
Глаза забрать, раскрасив амплуа,
И угощатся мысленным сорбитом,
Щербетом из подсолничных стеблей.

Лучистый перилив, влияньем сферы,
Взять гроздь прочтенного...

Колесо придумал человек,
А потом он изобрёл машины.
Они пашут, чистят зимой снег,
Став игрушкой лучшей для мужчины.

Может всех сравнять машина силой,
Но не сделать лучше и умней.
И за руль машины сев красивой,
От того не станешь красивей !

Вещи не дают ума невежде,
Лоск и блеск прибавят лишь ему.
Иногда пусть встретят по одежде,
Но всегда проводят по уму!

И делец зря смотрит так надменно,
Из окна машины дорогой.
На людей простых, обыкновенных,
Часто он беднее их, душой...

Когда вокруг все вещи радостно поют,
Когда мистические мысли день и ночь покоя не дают.
Когда весны знакомый аромат,когда,
Смотря в любимые глаза уверенность,
Что в них влюбленный был всегда...

И ,ошарашенный признанием воскресаешь,
Когда в глазах любимой те же мысли прочитаешь...

P.S. И так останется незабываема она,
Не хватит жизни,чтоб понять влечение.
И не найти конкретного определения,
Любовь она,иначе ,-"Истина".

В тот день, приплыв за душами, Харон
Был удивлён, увидев среди них
Живого и здорового Орфея.
-Иди отсюда в истинный свой мир.
Когда умрёшь ты и твоя душа
Сюда придёт – перевезу. Пока же
Тебе не место здесь. Иди обратно.
–Возьми меня, пожалуйста, с собой
Я так хочу увидеть Эвридику!
–Сказал же – нет. И кончим разговор.
-У тебя, видно, камень вместо сердца.
Ведь любишь ты отца и мать своих
И должен понимать любовь. Я знаю.
-Две вещи разные. Любовь и долг.
Бесстрастно...

Гробик с сосновых досок. Тряпичное тело.
Два метра, окончена канитель.
Душа, словно птица, глядит на постель несмело,
её голосок – переливчатая капель.

Противны ей похороны, панихиды,
скачет по веткам красных рябинных кустов,
лишь в изумлении, не скрывая обиды,
смотрит на землю среди остальных крестов.

Так птичка на птичку смотрит, когда подруга трепещет,
сломанной лапкой, в бессилии взлететь.
Так собирают покойника старые вещи,
стараясь на фото покойного не смотреть...