Ваз

Ночь, комната, темно.
Раскрывшись, ты лежишь,
В своей постели.
А я курю тихонечко в окно.
И вспоминаю те минуты,
Что мы с тобою провели.
На этом ипподроме, бешеной любви.
Ты вся дрожишь, еще в экстазе.
Еще находишься, на финишной примой.
Мои цветы стоят в хрустальной вазе.
Тебе я их принес, когда сказала мне,
Ты мой.
Ты, этого хотела,
Хотела бешеной любви.
Но чтоб потом, об этом не жалела.
Тебе признаюсь я, что ты.
Ты та одна на белом свете,
Кого любить готов всегда.
И на...

О чём шептали в гулкой тишине
здесь переплёты толстых книг старинных?
О небесах столь ярких в вышине
и мраморе надтреснутом в каминной?
О лицах тех, кто ловкою рукой
изящной вязью расточал чернила,
в домах царил размеренный покой,
цвели сады с акацией, из ила
в фонтане старом — копии чудной
того, что правит царством в Риме
на свет являлись рыбки, и ручной
могла любая быть, но выходило
что золотых там нет, и, значит, загадать
желание — мечтать о невозможном...

Дошол до дна
Испита чаша,
Душа из тело содранна,
А тело что пустая ваза…

Испил вина любви до слёз,
Вкусив весь мир небесных грёз
Но вот пришла - и тает тень
На холстье жизньи в последний день,

И вкус забыт и слёз уж нет
Померк средь дня мой Божий свет,
И свет души моей угас
В последнем взгляде любимых глаз....

Если непрощенье разъедает разум,
и растут пустоты на полях души,
Мы приходим к Богу, но увы, не сразу
и находим радость в том, что не грешим!

Разбивая вазу, склеешь ли осколки?
Сохранит ли роза свежесть без воды?
Трудно ли оставить распри, недомолвки
и затвор поставить вестникам беды?

Глупо задыхаясь, обвинять в том воздух.
Он ли, словно кокон, сдавливает грудь?
Просто холод мыслей, до корней промозглых,
обжигает волю, искривляя путь...

Он снова и снова искал в незнакомке
Не глаз глубину, - отраженья взаимность,
Пытаясь в случайном найти непрерывность.
И.. вслед за Одной, потревожив мир тонкий,

Разочарованьем сменялась Другая...
Но женской превратности не опасаясь,
Любил не как все, не от чувств защищаясь, -
Умение чувствовать оберегая

Отказ Первой встретил Он, встав на колено, -
"Афине" хотелось "взять приступом крепость".
Вторая, признаний отметив нелепость,
Хоть искренних, - требовать стала поэмы

Но, как...

Не могу быть третьей лишней -
первой буду я всегда...

У меня в усадьбе вишня
отцвела, течёт вода
с крыш -
капризничает небо,
луж прозрачны зеркала.
Ты в гостях так долго не был,
что тропинка заросла.
В свежих лужах утопают
караваны облаков.
Улыбаясь, засыпаю,
просыпаюсь - мир таков,
что - хоть ставь в большую вазу,
что - не знала лучше я!
Словно сделан по заказу -
неделимый,
инь и ян,
бесконечный,
чёрно-белый,
удивительно цветной...
Ничего не можешь сделать -
будешь вечно...

Хризантемы в вазе -
В хрустальном сосуде,
В плетёной корзине,
На широком блюде...

Можно лепестками –
Долго любоваться,
Вот уже бутоны
Стали раскрываться...

Розу - хризантемы
Не напоминают;
И шипов колючих
Нам не выставляют...

Так сердце поэта
С песней оживает,
Лепестки приветы
Нежно посылает.

Песен дуновеньем -
Славится поэма,
Как в бутоне нежном -
Прелесть хризантемы...

Если песни сердца –
Лучшие поэмы,
Разошлю по свету –
Песен хризантемы...

Мы с тобой друг друга любили
Мы с тобой на двоих всё делили
И любовь, и беды, и радость
Мы делили и горечь и сладость.
Были чувства окутаны страстью
Всё нам в мире казалось подвластным.
Но вдруг сказка превратилась в быль
От огня осталась лишь пыль.
Мы теперь ни враги, ни друзья
Но любовь не иссякла моя
Время нас разлучило, разбило
А осколки я сохранила.
Завернуть бы… и выкинуть в море
Не могу! Вдруг вернёшься ты вскоре…
Сердце верит, надеется, ждёт,
Что в тебе любовь также живёт...

Иосиф не мог больше сдерживать слёз,
Вскричал: «Пусть все прочь удаляются!»
Когда его крик прочь всех лишних унёс,
Братьям он своим открывается.

Так громко рыдал, словно Веня утоп
И осиротел вдруг повторно он.
Услышали все Египтяне тот вопль,
Что жили в дому фараоновом,

Слиняли в момент, точно гнали взашей
Их вон депутаты матросские.
И дальше без лишних дворцовых ушей
Пошли объясненья нефлотские.

«Я брат ваш Иосиф – и задал вопрос
Иосиф от мыслей смещения -
Наш жив ли отец...

Я вышел во двор, где февральские вишни
под тяжестью снега склонились к кустам,
и тотчас забылись все мелочи жизни -
пролился пейзаж в душу словно бальзам.

Мерцанием звёзд осенённое небо
над бренностью мира лежит в параллель,
и вновь размечтался, что вырвусь из хлева
вселенной и в Царстве найду свою цель.

Без грохота дня, без веселия красок
блистает морозная ночь торжеством,
и духа простой опрокинутой вазы
впитаю с любовью своим существом.