Ван

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Ой, Вань чего в России деется
И начё нам здесь надеяться...
Как всех вот тут «понапугали»
Указание всем дали.

На экзаменах не помогать...
Денег ни с кого не брать!
Ой, Вань, народ замучился везде...
Ездит он по всей стране.

Кто денег может в школе взять...
Да экзамен поможет сдать.
А ты Зинуля как хотела?
Каждый родитель старается для дела...

Чтоб дети не на тракторах сидели,
А кресла в приличном кабинете грели...
Вон энто как-то президент один сказал...
У нас в стране...

Ой, Вань... по телевидению новости...
Вновь про Васильеву... Вань, вспомнили.
Как она экс-главою Минобороны была...
Да! По «уставу» выполняла служебные дела.
Чтобы армия «крепла, процветала»...
Родину Великую оберегала.
Приказы неукоснительно все выполняла...
Что приказывали всё исполняла.
А ты, Зинуля бы... помолчала...
Ты же в армии плац не топтала.
Приказ начальника, закон для подчинённого...
Хотя в приказе бывает, ничего законного.
Но подчинённый обязан выполнять...
Свои мозги...

Один лишь житель коренной…
Не бросил хутор свой родной!
Когда вот здесь он распадался…
Житель на чужбину из него подался.
Лишь дядя Ваня в нём остался…
Возрождения хутора дождался!
Сорок лет с супругой проживал…
Уклад казачий предков продолжал.
Когда дядя Ваня в годах уж стал…
О возрождении думать перестал!
Краснояровский возрождаться стал…
Дядя Ваня такого и не ожидал,
Что хутор вновь здесь возродится…
Добротным жильём здесь укрепится.
Окрепнет… как в старину, заживёт!
Придонский...

Встретились Иван и Абрам!
Выпили с утра по сто грамм…
Иван спрашивает: -«Как дела»?
Живём в одной стране Иван.
Да! В стране в одной вроде живём…
Но мы русские, нищенство влачём!
Вы Евреи в России не страдаете,
Не безбедно здесь проживаете.
Абрам, а шо… ты Ваня обижаешься…
Живёшь ты на Родине! Упираешься…
Трудишься, для России стараешься!
Сутками для неё загибаешься.
У меня Ваня… в России Родины нет!
Вот Россия для меня и не авторитет…
Моя Родина обетованная земля!
Там Ваня...

На Куличках жил давно когда-то
Старый фермер – Иванов Иван -
Каждый день: с рассвета до заката
Все в своем хозяйстве делал сам.
Деда Ваню помнят старожилы:
Говорят, железный был мужик!
Щедрый и работал, как двужильный,
Был силен, но ростом невелик.
Торговал он молоком и мясом,
Хлопотливых пчелок разводил,
Только вот вареные колбасы
Старый фермер не производил.
Птицеферму дед Иван построил,
Чем поверг своих соседей в шок:
Курочек на ферме было трое,
А четвертый – Петя петушок.
Так...

В старой сказке, позабытой,
Говорится о кольце,
О чудесной силе, скрытой,
О серебряном ларце.

О волшебных превращеньях,
О любви и красоте.
Об опасных приключеньях,
О надежде и мечте.

Почитаем сказку в лицах.
Окунемся в мир чудес.
Вот, красавицу Девицу
Змей, схватив, уносит в лес.

Там, в пещере, в темной чаще,
Где нет солнца и луны,
Плачет пленница, ей страшно,
И в слезах проводит дни.

Царь - отец, сердитый, важный.
У него богатств не счесть.
И Иван - Солдат отважный...

В преклонные года вошёл Давид,
Метаболизмом собственным согреться
Уже не мог, погас огонь в крови,
И думал больше царь не о любви,
А как бы потеплей ему одеться.

(Мне песня вспомнилась*. Что вдруг нашло?
Мотив звучит в ушах и сердце греет -
Почему, почему, почему мне так тепло?
Потому что я лежу у батареи).

Сказали слуги, что найдут царю
Красавицу ему, чтобы согрела
Замёрзшего... Назло календарю,
Когда всё стынет ближе к декабрю,
Нас женское тогда согреет тело

Не всякое, а...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

А он говорил, подпой, а тут ни слуха, ни голоса,
и на голове три волоса, старость, медведь насту-
пил на ухо, уха на столе, одно радует стопка во-
дки и за столом: джеймс джойс, иосиф бродский
и дядя ваня свойский, ведут речь о словесности
её «пресности» о языке, не как органе пищеваре-
ния, а как средстве общения, передачи информа-
ции, и слова творении, долго спорили, блистали
умом, первые два, а дядя ваня молчал и головой
угрюмо качал, (я чуял недоброе, сторонился, чуть
под...