В октябре

Не политолог, не историк,
А просто житель я страны…
И пусть мой частный мониторинг
Посветит там, где не видны
Все стороны, а лишь фасад
Державы, под названьем сад.
В ООН ботинком постучать
И крикнуть: «Кузькину вам мать!»
Поля засеять кукурузой,
А хлеб по карточкам давать,
В Новочеркасске отстрелять1
Всех тех, кто стал в стране обузой.
Нас развитой социализм
Звал скромно в шведский2 в коммунизм3.

1.В июне 1961 г. была расстреляна мирная демонстрация в Новочеркасске, (бывшей...

Бьется море,плещет сильная волна
на скалу бросаясь ,вдребезги она
разбиваясь плачет миллиардом слез...
Доказать что хочет...Убежденье грез..

= = = = = =
Живи! Живи во сотворенье
И не лови стеклянный свет звезды..
Живи в текущее мгновенье
И разбуди уснувший свет мечты!

= = = = = = =

В реку лезть,не зная брода--
страх бытует у народа...
Нужный брод пока найдет
настроенье отомрет..

= = = = = = = =

А в черно-белом инструменте
перебирая клавиш цвет,
звук извлекается в...

Свинцовое небо безжалостным прессом
Упало на город, бездушный, немой,
И ветер играется рваным железом,
Срывая листву – увлекая с собой.

Тоскливая осень – старуха небрежная
Втоптала свободу солдатской кирзой.
Где Ты, Любимая, милая, нежная?
Где Ты сейчас? – Я хочу быть с Тобой!

Я знаю: Ты там, за широким простором,
Меж нами без края леса и поля,
Меж нами лишь осень бетонным забором,
Меж нами стальная решётка дождя.

А ветер рвёт крыши и жалобно воет,
Иголки дождя пронизали х/б...

Война.
Кровавая земля,
Смрад гари, мяса, грязи, пота…
Война.
Горящие дома
И вновь оплакивать кого-то…
Война.
В сукровице бинты,
Мольбы и стоны, раны, культи …
Война…
Каталки, костыли,
Гангрена, жар, агоньи муки…
Война.
Сожжённые мосты,
Снаряды, бомбы, мины, пули…
Война.
Дозоры и посты…
Молись, чтоб часовые не уснули…
Война.
Сирены по ночам,
Бежать, укрыть себя и близких…
Война.
Страданья матерям,
И счастье мародёрам низким…
Война…

Ивано-Франковск
октябрь 2009г.

Бог заскучал по Ною, вспомнил он
О всех скотах, затворниках ковчега.
Так захотелось, выйдя на балкон,
Привычное услышать тега-тега.

Пять месяцев безбожно дождь хлестал
И струи лил в распахнутые окна.
Навёл Бог ветер, то есть дунул так,
Что хляби все как форточки захлопнул.

В дни очищенья страшного суда
Вращение Земли не прекращалось,
И центробежной силою вода
Обратно на орбиту возвращалась

В источник бездн, резервуар небес
Или в ещё какие там ангары,
Чтобы Шойгу и силы МЧС...

Мне тихий шелест листопада
Напоминает о былом:
Деревню, дом, в тумане стадо,
И степь без края за окном.
И смех весёлый у причала.
Изгиб тропинки средь берёз.
Как на крыльце меня встречала
Седая мать во время гроз.
Всплывали встречи у Фонтанки.
И Петергоф – со львом Самсон.
Музей «Прорыв блокады», танки.
И жизнь с любимой, словно сон…
Октябрь. Все в золоте деревья.
Шуршит опавшая листва.
И бродят рядышком поверья,
И кружит в прошлом голова.

Груды листьев, сумерки и тени.
У домов – победно-мокрый вид.
В розовой коляске спит младенец,
От дождей до носика укрыт.
Детство – листопадно, мимолетно.
Долго жить ли? – кончится и век…
Ждут малышку взрослые заботы,
Город ждет безоттепельный снег.
Под дождем качается коляска.
Листья облетают – зря? Не зря?
Походя поправлю одеяльце
Дочке золотого октября

Курьерский, литерный, метельный мой февраль
к насквозь продрогшему подходит полустанку,
где я души перелицованной изнанку
латаю - в сотый раз прострелянный дюраль.
В пробел зимы, меж янтарями октября
и первых почек изумрудными глазками,
метель закрашивает снежными мазками
следы ночные коротышки-зимаря.
Он в прошлый раз меня надеждами дарил,
ночами тёплыми, буранами над крышей,
а в этот раз сложил из колотых ледышек
в алькове сумрачном разлуке алтари.
Окно, манящее паденьем в топкий...

Он принимает в шеренги подзаборья
Трудовой народ и «октябрят»,
Пионеров могущественного строя,
Где всех строили в единый ряд…

Вот и колесит парламентом задворья
Одноликий серенький отряд,
Он, отхлебнувши в коммуне хлебосолья,
Перестройке был уж очень рад?!

Благоухает от центра до приморья
Русь родимая как вещий клад,
Только кто-то жирный скачет у престолья,
Кто-то принимает жизни яд…

01.02.10

Был купол неба ночью соткан, кому-то спалось на курорте,
Он не прошел ещё по сводкам, погибших на Восточном фронте.
Но сердце матери кровило, порой идти переставало,
Беда в предчувствии щенилась и до утра не отпускала.
Сын был в спецназе Армавирском, косынкой лихо лоб повязан,
Служил с разорванным мениском, хоть мог сказать, что не обязан!
«Но это, мам, такая радость, мужчиной стать, а не пижоном,
В бинтах вернуться, обожженным, но ощутить победы сладость!»
И вот они под Новолаком...