Ужас

Милое,
Рыдает под корсетом ребер,
Детское, невинное, за что так зверски наказано?
Шелестом тонкой бумаги, рельефом от синей шариковой
Застынут в ужасе, но безжалостно
Не дрогнет рука иголос
В прокурора игрызатеет
С глупой, маленькой

Беспомощная
Слепое и нежное, новорожденное
С прожженными язвами от окурков
С удушьем волос каштановых
С камнем у дна в озере цвета хаки
С изумрудами

Ожог на вдохе от жадности
Без раздумий сожгла бы легкие
Лишь бы поглубже в плевру...

За три-четыре дня до Дня
Я озадаченным бываю,
В преддверье Праздника, любя,
Неделю голову ломаю,
К своей потенции взываю,
Не подвести, в сей день, меня -
Восьмого Марта, - призываю,
Своё Сознание, - восславить
Надежду, в Праздник Бытия, -
Жену, по-женски, понимая, -
Не омрачив - отпиздопарить,
Как двадцать лет, любил, тому…
…
- Всем прекратить, на День, войну,
И, «Сад Любви» грехом восславить!
Свои, в грехе, не грех исправить,
От блуда защитив Жену!
Адамов День, прожив в Раю...

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...

Эреб, из хаоса, брат ночи, родили день из мрака,
Гемеру и Эфир, воздушный, сладкий как зефир,
и смерть (Танатос), сон (Гипнос), насильствен-
ную смерть ( Керу), судьбу ( Мойр), месть (Не-
мизиду), Мороса и Эриду (раздор и рок), а так-
же старость, (Гераса), Онира (сны), Харона,…..
чтоб умерших вести в Аид, одним «прясти», дру-
гим длину, а третьим весть «иди ко дну»,…….
сияние, вечерняя, красна, источник, вот и вся се-
мья, под твердью, «каменного неба», как склеп,
по-польски...

В самом сердце диких джунглей.

Средь руин дворцов раджей,

Черной коброй тень ожила,

Пряча к тайным кладам ход.

Внемлят каждому движенью,

Фрески каменных богов

И любой смущенный путник ,

В ужасе бежать готов.

Духи кровожадных Кшатрии,

Словно ветер с жутким воем,

Вылетают на свободу из расстрескавщихся плит.

Там где мстительные Дэвы

К сердцу когти протянут

Трусы и предатели Вы несчастные коротатели.
Ваше направление злое наслаждение к ужасу приводит Вас .
Боль души не сущна Вам злые гонки преданные вашем головам .
Рулет вами нервный стресс вам преданный ваш ужасный бес.

А у бабушки Наташи
Черно-белый кот весь в саже,
Замухрышкой стал в мгновенье,
Когда вспыхнули поленья…
В саже стулья, стол, окошко,
Даже старое лукошко…
Кот с испугу на диван,
Перепачкал и сервант,
Белоснежная подушка,
Как пятнистая лягушка…
На коврах кошачьи лапки –
Бегает старушка с тряпкой…
Под кровать, кряхтит, залазит,
Тащит швабру, тащит тазик…
Кот на кресло, покрывало…
Бабка в ужасе, устала,
Черно-белый черным стал,
Где ни ступит – там аврал!
Черный подоконник, шторка...

Я увидел дракона. В шагах в двадцати от себя.
Он - чешуйками слушал… «Плач Ветра»…
Ennio Morricone.

Вот так сон.
Вот так дикость.
Подумал я, сладко сопя…

Но… щелчок!
И – ПОЛНЕБА ЗАКРЫЛИ ГЛАЗИЩИ ДРАКОНЬИ.



ЭТОТ ГОЛОС аукался кровью в ушах –
на басах…
ЭТИ ЛАПЫ дробили скалу,
как кусок рафинада…

«ТЫ ЧЕГО ЭТО, ПАРЕНЬ, ЗАБЫЛ ТУТ У НАС
В НЕБЕСАХ?»

И я с ужасом понял. Не!… Сон!… Это!…
Это расплата.



За кривые шаги мои – в мир искривленных зеркал…
Где без устали...

Столетняя, Алой розы
и Белой, любой иной…
Потери их несерьёзны
в сравнение с Мировой

Второю… Кровопролитней
Четвёртая может стать,
Приспичит когда элите
Границы переверстать

по принципу - третий лишний,
так шёл бы ты в мир иной...
Ограбили нувориши
пришедших с войны Второй.

Но рекрутов, мне сдаётся,
объявят набор вот-вот…
А Третья уже ведётся,
неясно лишь - кто кого,

дворцы победят иль хаты?
Кому жить в стране пустой?
Уходят её солдаты,
что...

Полосатая палочка
Какая-то странная в руках у регулировщика...
Подумала с ужасом бедная зебра!