Унынье вялость и хандра

Да я видел этот корабль, только тогда он перели-
вался всеми цветами радуги, и обдал ветром, пе-
ремен, (наверно), и приобретя возможность лет-
ать, (изменив только ритм дыханья), рассказывал
свой последний сон, вася, «неслася» мысль над
водой, а где минимум, триста тысяч лет, а кто гов-
орит и два миллиона, ты что окрылённый, (не ви-
дящий «в глубину»), прожитых лет, забыл, как ког-
да-то, жили в пещере, ребята, размыло её как-то,
остались лишь стены и потолок, получился лок,
лока...

Зеркал не скрытое враньё
Меня в уныние ввергает.
Сердце моё трепещет...В мае
Вернётся счастье в дом моё.

Давно не та...Как прежде жду,
Волнуюсь, в ожиданье встречи.
Пусть красота небезупречна,
Помочь уговорю луну.

Я отыщу полутона.
Намёком тонким, робким взглядом
Проникну в суть вещей, но с адом
Не распрощаюсь никогда.

Задорный смех нас опьянит,
Поможет в этом тёплый вечер.
Про всё, забыв, согреюсь встречей...
Твой взгляд сильнее, чем магнит.

Счастье сотку из нежных слов...

Я в душе своей тропинкой грусти,
В мир печали и унынья брёл.
Позабыв про радостные чувства,
К краю тоски-бездны подошёл.

Посмотрел я в бездну — затянуло,
И лечу во тьму я всё быстрей.
Мрака растворяет в себе дуло,
Точкой стал я, меньше всех нулей.

И не стало света — с боков серость,
Впереди лишь тьма густая, мрак.
В теле вялом поселилась квелость,
Стало всё-равно где жить и как.

Тёмная воронка поглощает,
И чуть-чуть ещё — исчезну я.
А во мне ожив, болит — мешает,
Тьмы покой...

В мире столько бесценных вещей,
Но цену мы называем сами!
В жизни столько счастливых моментов
И эти моменты творим тоже мы!

Всё было, всё есть и всё будет!
Ничего не уходит бесследно!
Мы творим всё сами: и счастье и горе,
Но во всём виним кого-то другого...

Ничего не происходит без человека,
Мы всё творим сами и рушим тоже мы!
И во всём что происходит
Виноваты только мы!

Кто-то теряет, кто-то находит,
Здесь нет ничьей вины!
Потому-что всегда есть выбор-
Живи с умом и не...

Ты жди меня, закрыв глаза,
Если ночь хранит мое сердце,
Памятью отразится луна,
И постучит к тебе в дверцы.

Я буду там, где светит солнце,
Когда день уже спит,
Ты только открой оконце,
Если сердце тоской стучит.

Чтоб за поворотом остались уныния,
Я погошу ночь письмом на мольберте,
Или моя слеза обретет крылья,
И прилетит листвой в конверте.

Помни, лишь время пресекает путь,
Боли, любви уходящей,
Но в ней сушествет забытая суть,
Была ли она настоящей?

Снова сделали невзгоды,
Мир души моей темней.
И опять в ней непогода,
Непоняток туман в ней.

Непонятки-непонятки,
В них вопросы обо всём.
Жизни тайны и загадки,
В них тревоги жгут огнём.

Непонятки-непонятки,
В них есть странности путей.
Жизнь — игра со смертью в прятки,
Побеждает смерть всех в ней.

Цепь причин-событий-следствий,
В нас прервав смерть, даст ответ,
На вопрос людей извечный,
Что Там — пусто, мрак, иль свет?

Гуще стал туман в печали,
Непоняток отчего-то...

С инспекцией отцы, владенья «оплывали» и даль-
ний остров, наконец, уставшие, достигли и венец,
одев, по случаю «кончины», добили миссию свою,
достоинство подняли на вершину, о святости меч-
тали и картины в сознании своём, все взгромозд-
ив, уже витали, нету сил, презренно, обывателей
построив и старцев и юнцов, всё, сквернословив,
(«кто мы, а кто они?»), («холопы, бездари и чел-
ядь, ...»)..., псалмы пропели, в окончанье и служ-
бу отслужив, в обратный путь собрались, оттолк...

Уронили мишку на пол.

Оторвали мишке лапу.

Чтобы мишка не страдал,

Я его четвертовал.



Зайку бросила хозяйка.

Под дождём остался зайка.

Чтобы зайка не хандрил,

Я его распотрошил.



Наша Таня громко плачет.

Уронила в речку мячик.

Чтоб не мучилась девчонка,

Бросил я её в речонку.



Всё мой папа увидал.

И ремнём по попе дал.

Говорит: «Ну, как, сыночек?»

Я ответил: «Больно очень!»



Папа жалость проявил.

Больше он меня не бил.

А...

бреду по лабиринту жизни...
тоска, уныние и тлен
меня уже почти загрызли..
мне тяжек этот горький плен,
я захлебнулась оптимизмом -
он тоже, видимо, смертелен.

Слякоть загостилась.
Не знают воробьи. Завидую -
Не ведают уныния.