Убивая убей

У собки хорошая память,
И она не забудет вовек,
Что ее "наградил" тумаками-
Страшный зверь, страшный монстр- человек.
Он вмешался в процесс неумело,
Чем обидел родную природу,
Беспощадно рубил части тела,
Под себя "улучшая" породу.
Возомнив себя богом всесильным,
В протяжении многих веков,
Приручив добродушную псину,
Убивал ее деток-щенков.
Но без необходимости крайней,
Не убИй- мудрость предков гласит!
Мы же Заповеди перекраиваем,
Разрешения не попросив.
Как хвосты у собак...

Время подлой неправды. Время злого коварства.
Время делать валюту на Господней крови.
Время славить лукаво сатанинское царство
Как эпоху всеобщей и братской любви.

Позабудь, человече, о Христовых заветах,
Грабь, блуди, не стесняйся, ты для этого рос!
Счастье строится просто – НА КОСТЯХ И КАСТЕТАХ,
А убить ради денег – разве это вопрос?

Убивать можно разно: или для ограбленья,
Или ради короны, или РАДИ ЛЮДЕЙ.
Человечество – просто СТАДО ДЛЯ ИСТРЕБЛЕНЬЯ.
Так взорви его бомбой! Так...

Змее не вырывайте жало,
Она кусает не со зла:
Природа-Мать его ей дала,
Чтоб убивая, жить могла.

Не жалят развлекаясь змеи,
Или стараясь навредить.
Их люди злом своим измеря,
Стремятся в нём их обвинить.

Паук по камню пробегает,
Он неприятен нам — убьём.
Нас видом он своим пугает,
И мы считаем его Злом.

Не любим жаб, червей, лягушек,
В крови, в нас отвращенье к ним.
Себя считая всех их лучше,
На них с презрением глядим.

Не вырывайте жало змеям,
Стремясь их голодом убить...

Телемак
«Отец отсутствует, и дома нет, наш Те-
лемак был изгнан, причина в Антиное,
а Ментор нам поможет, кончину он от-
срочит, в этом песнь то белое на золо-
том, а он, тот Нестор, о Трое, рассказав,
Елене, судьбу она разрушит, коней не
укротит, коричневым тем ящуром грозит.
Протея встретив, что облик свой меняет,
как то сознание, наш ум, та форма, форм,
а Менелай владыка, лакедемонского двор-
ца, прилив тот зелен, истории конец, а фи-
лологии начало на острове Огигия, Кали...

Мне тяжек труд начать повествованье,
Поведать миру горестный рассказ,
Где катастрофы страшной описанье,

Что не даёт давно сомкнуть мне глаз,
Вновь не напомнив ужас изверженья,
Чьим очевидцем стал и я в тот час,

Когда погибли в страшные мгновенья
Три города под сенью той горы,
Что в царство мёртвых, где река забвенья,

Чьи силы чудодейственно-быстры,
Всего за день их в гневе превратила…
Никак без содроганья с той поры

О той беде, что римлян посетила,
Я не могу спокойно...

Скажи мне охотник,- Трофею ты рад?
Лебедь в ногах твоих.
"Гадкая птица", белый наряд
Выстрел один, а убил ты двоих.

Им же мы песни свои посвящали.
Ходили смотреть на пруд.
Там где камыш, они нас встречали.
Каждый из нас был их друг.

Что-то не помню я нашу вражду,
Что бы вот так убивать.
Лебедь ведь птица, на чистом пруду
Ей нечего больше терять.

Обидно, досадно и грустно
Лебедь рванул резко ввысь.
Крылья по ветру расправил.
И прокричав, бросился вниз.

Что ты добился? Чего...

Нет печальнее зрелища в Мире,
Черной тканью обтянутый гроб,
В переполненной тесной квартире
Правит горе и царствует скорбь.

Но страшнее и тягостней было
От того, что в сосновом гробу
Не старушка, что долго пожила,
До седин и морщинок во лбу.

Молодая и полная силы,
Не дожившая до тридцати.
Шла со смены и очень спешила-
Дочка дома одна, взаперти.

Оставалось пройти тротуаром
Сотню метров последних и вдруг,
Хруст стекла от разбившейся фары,
Страшный крик, потрясающий слух...

Ты просишь у шамана – долгий век…
И ты грозишь мне,
если не сойдется!…

А я смотрю
в бездонный звездный верх…
И мне не страшно:
в даль
шагнуть
по звездам…


И пусть передо мной слюной шумят
лихие урки
иль святые князи!…

Я – тайная тропинка. Я шаман.
Я облако – у Медной коновязи.


Граненый солнцем столб: Алтан Сэргэ…
И три кольца. Три борозды. Три мира…

Ты не прикажешь ветру и судьбе.
И выстрел из ружьишка
ляжет мимо.


Оленный камень… хмурый обелиск…
Мой...

Всю жизнь брести к себе, оледеневшей, мертвецкой походкой,
к своему глухому степному приливу, раскалённому мраком луны,
к своей полудикой присяге праведности, изливающейся
вакуумом света на подножие каменистых холмов;
одинокой песней выжженных трав всю жизнь искать свою тень.
Смотри, как солнце украсит палитру блюза, сыгранного в проёме окна,
на растаявших занавесках; мягкий полдничный ветер
ляжет в ладони пыльцой поцелуя; время подарит вечер –
вечер напишет чернилами сонных глаз...

Почернела роза алая,
В вазе яркой, всей в цветах.
На меня глаза усталые,
В моих смотрят зеркалах.

Цветам срезанным, без корня,
Жизнь недолгая дана.
И засохший, видеть больно,
Букет в вазе, у окна.

Почему-то мы считаем,
Что цветы живут для нас.
В знак любви, убив срезаем,
Чтобы милым тешить глаз.

Без живительных корней,
Цветок, быстро засыхает.
Так устроен мир людей,
За любовь он убивает.

Почернела роза алая,
В вазе яркой у окна.
Красота её забавою,
Для людей стать...