У раскрытой книги

О ней не знают, как о женщине домашней,
Всё потому, что посторонним вход закрыт.
Она живёт, не вспоминая день вчерашний,
И соблюдает чувство меры до поры.
Её не стоит злить, пусть даже ненароком,
Месть будет страшной, сроки давности не в счёт.
Она винит себя за то, что одинока,
Но не спешит пожить бы с кем-нибудь ещё.

О ней не стоит говорить, как о пропащей,
Реальный возраст скрыт от самых близких глаз.
Не любит кофе, чай попросит сделать слаще,
И не торопит быстро выполнить заказ...

Раскрыта неба бирюза,
Земли раскрыты расстоянья.
И жар любви, её желанье
Играют музыкой в сердца.

И тихим вздохом на мели
Волной с чарующею пеной
Накрало старую арену
Всеполоводием Реки.

Звенят на разных голосах
Весны "разборчивые" трели...
Не потрошите чудеса,
Коли создать вы их сумели.

Пусть будет этот славный миг
В любви едином соучастьем,
Не усложняя слово " счастье"
Ролями, играми других.

Любите просто, вот и всё.
Весны отрадные свирели
Вернутся к вам, коли посмели...

Раскрыто окно, в закрытое небо,
Занавески треплет ветер.
Где-то снова строят крепость,
Надеясь найти ответы.

Пытаясь заглянуть за рамки сюжетов,
Боясь спросить совета...
Лишь многотонным весом сигареты,
Давят на проблески света.

Складывая замысловатые куплеты,
На квартирниках квартетов.
Понять лишь на исходе лета,
Что значит быть поэтом.

Раскрыты губы,
Пульс дрожит.
Страсть мглой
По венам пробежит.
Не слышно фраз,
Не слышно слов.
Лишь страсти стон.
Пришла любовь.
Дыханье сбито,
Капли пота.
Всё - признак страсти.
Её работа.
Жжет поцелуй
Открытый рот,
и плечи, шею,
Грудь, живот.
Горит огнем
Нагое тело.
Ах, это страсть
Так захотела.

Раскрытые окна июля, смотрящие на полноводное небо;
сигаретный дым, словно ступенька кочевых облаков;
душа, запрятанная глубоко в страдании;
сладкое яблоко меркнущего полдня,
пленяющего, как запах обнаженной женщины;
все краски мира в одном глотке свежего воздуха
узника умирающих стен –
вот истинное лицо истинной роскоши,
вдохновенное сердце печали.

Раскрыты рты, ни воздуха,ни света,
бежим вперед,неведомо куда,
нам продержаться б только до рассвета,
чтоб в дом за нами не пришла беда.

Рассветный солнца луч глаза откроет,
и воздух легкие нам оживит,
беда ушла, оставила в покое,
жизнь снова яркой краской заблестит.

Раскрыты рты,ни воздуха, ни света,
бежим вперед, неведомо куда,
нам продержать только б до рассвета,
чтоб в дом за нами не пришла беда.

Рассветный солнца луч глаза раскроет,
и воздух легкие нам оживит,
беда ушла, оставила в покое ...
Жизнь снова нам в окошко заблестит.

Книга за книгой –
Сюжеты всё круче.
Растет интерес
У читателей жгучий.
Фандорин давно
Эталон для меня.
В него не влюбиться
Ну, просто нельзя.
И Валя – герой –
Интересен нам тоже:
"Оно" без Фандорина
Жить и не сможет.
Японец Фандорина
Очень смешной,
Он тоже надежный,
Он тоже герой.
В последнем романе –
Вот это картинка! –
Какой попугай!
Умна животинка!!!
Ах, кабы писателя
Встретить живьем…
Автограф бы взять
И спросить вот о чём:
Откуда фантазий
Он столько берёт?
И где...

Книга плача... Мы плывём к центру взрыва.
Перекликаются голоса - это мы, мы ищем себя...
Иди и смотри... ибо если твоя душа спрячется в тебе, то иссякнешь...
Иссякнешь, если не поймёшь игры, состоящей в том, чтоб выйти из игры!

«Несите меня, воды глубокие, из темени той и пустыни той»

Не спугни Солнце, изломанный на колесе.
Ты пришел в эту жизнь молиться о помиловании...
Развязываешь узлы ещё неясного... туго затянутые тобой самим.
Окуриваешь фимиамом совесть, чтобы недвижно сидела...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...