Ты не покорительница вершин

Звездною ночью
Вырвусь из плена
Власть твоих глаз
Исчезает в огнях
Звезд и галактик
В далях Вселенной
Звездная стража
Стоит на постах

Звездною ночью
Выйду из тени
В пламени солнца
Сгорали подряд
Годы и люди
В жажде мгновенья
Тысячелетья
Утрачены зря

Звездною ночью
Зарево синью
Крепнет твой дух
Звездоликая рать
Расправит крылья
Защитник России
Шар голубой
Мчит вперед, наугад





Тополя

Ветер гладит листья клёнов
Вечность, смеясь, глядит в листы календаря...

К гнёздам предков спешу. Перестук. Перезвоны.
В сумке - кружево лет: эпизоды, фрагменты.
Незнакомые лица, ворон легионы,
Пёс бродячий выказывает сантименты...
В горностаевых мантиях стайки берёзок,
Все тропинки покрыты ивановским ситцем,
Средь деревни стоят в заколдованных позах
Журавли-великаны - бескрылые птицы.
А бывало... заря золотистым батистом
Убирала постель мне, манила ветрами...
Я спешила к реке за потоком лучистым,
Чтобы к ночи сложить берега оригами.
Был мне вЕлик велик...

То не день был и не ночь,
Серо — утро или вечер.
Человек с котомкой прочь,
Шёл судьбе своей навстречу.

Надоели ему споры,
Жизнь с оглядкою назад.
За Кудыкины он горы,
Шёл в волшебный Счастьеград.

Горы там — у неба края,
С белой шапкою вершин.
Шёл к ним страха он не зная,
По тропе в камнях, один.

В сером мире тихо было,
Птиц не слышно пенья в нём.
Сердце вдруг его заныло:
Вспомнил он родимый дом.

Вспомнил тех, кому он люб.
Ту, что в мире краше всех,
Сладость нежных её...

Дайте мне хорошего критика, и я переверну Пушкина –
говаривал внутренний голос;
но хоть бы один волос
упал с головы Пушкина.
Дайте мне трубку мира, и я зарою топор войны –
говаривал старый курильщик;
но дети играли в войну, как обычно,
а он курил на завалинке Kent.
Дайте мне шанс, тысячу шансов,
знаки, приметы, реванши,
миллиардный карт-бланш –
возьми – отвечала смерть –
но с возвратом.


набросок #2

Промышленный дизайн,
шелушащийся кожей лесных пожаров,
нефтяное пятно...

Одних ступеней не пересчитать,
Другие обрываются, как в бездну.
Романтику, свободу- не видать,
Вокруг стена, а за стеною бесы.
Перешагнуть, подпрыгнуть, переплыть,
Найти дорогу в лучшее сознание.
Почувствовать, поверить и забыть,
Что может где-то есть другое знание.
Шагами отмеряя каждый вздох,
Вершинами падения считая.
Проходят мимолётности эпох,
На мир людской с бесстрастностью взирая...

Проходят дни, года, столетья,
Сменяет ночь суеты дня.
Средь гор, полей, пустынь и степей
Влачим мы жизнь, свой путь ища.

Как декорацию на сцене,
Меняет чья-то там рука,
Природу, климат и предметы,
Когда наступит их пора.

А мы все дети от рожденья,
Жизнь – что забавная игра.
В нее играют все на свете,
И роль в ней каждому своя.

Игра ведется там без правил,
В том нужно лишь винить себя,
Никто преграды нам не ставил,
И воля чья-то не дана.

Забыта всеми справедливость,
Нам...

Где Мысль рождается, —
в тех сферах нет фанатов,
там нет кипения фанатовых страстей;
Недосягаемы вершины интеллекта
для чемпионов всех мастей.

Но даже немощь восхожденью не преграда,
Прозренье Гения ей высшая награда.

Октябрь, 2011

Мне тяжек труд начать повествованье,
Поведать миру горестный рассказ,
Где катастрофы страшной описанье,

Что не даёт давно сомкнуть мне глаз,
Вновь не напомнив ужас изверженья,
Чьим очевидцем стал и я в тот час,

Когда погибли в страшные мгновенья
Три города под сенью той горы,
Что в царство мёртвых, где река забвенья,

Чьи силы чудодейственно-быстры,
Всего за день их в гневе превратила…
Никак без содроганья с той поры

О той беде, что римлян посетила,
Я не могу спокойно...

Дорога к Храму...
В сердце не покой...
Среди слепых,
сбивая в кровь колени,
тащу свой крест(не жду
судьбы иной)
на братскую могилу поколений.
И вновь печаль
осенних трав во мне,
как терпкий запах
сорванной полыни...
И, задыхаясь, я кричу во сне,
как серый сгусток
придорожной пыли.
Дорога к Храму.
Колокол. Стена.
Вершины смотрят
горными хребтами,
вползая в душу на закате дня,
живущими надеждою, стихами.

Ах, цыгане!
Скитальцы
Полей.
Вы шумны
И беспечны,
Как дети.
Ваши спутники –
Пара
Коней,
Да кибитка,
Да вольный
Ветер.

Ваш очаг–
Над рекою
Костёр.
Ваша пища–
Похлёбка
Пустая.
Вам жилищем
Дырявый
Шатёр,
А постелью–
Трава
Луговая.

В поле снежном
Кнутами
Длинными
Вас стегали
Шальные
Метели.
И крестили
Июльскими
Ливнями
Небеса
У речной
Купели.

Жизнь
Бродячая,
Ох, нелегка!
Кажет месяц
Задумчивый
Рог.
И течёт
Ваш обоз,
Как река,
От развилки
К...