Тяжела

От любви становится всё тяжелей,
Всё сложнее смотреть на тебя.
Мои глаза с каждым днем, всё грустней,
Я злюсь за это на себя…

Невыносима мысль о нас,
Безудержно, я плачу, слушая короткие гудки.
Хочу я умереть сейчас…
Считая дни, минутки, сутки…

Ты знаешь? Я такой ведь раньше не была!
Всегда смеялась, танцевала.
Моя с тобой свобода умерла,
О, если б я об этом раньше знала!

Зависимость – тернистый и опасный путь,
Я день и ночь тобою брежу.
Женат ты на другой, какой абсурд!
И...

Мчится жизнь, как самый скорый поезд,
Птицей сизокрылою летя.
Я живу, о прошлом беспокоюсь,
Календарь листками шелестя.

Свой багаж и груз чужих ошибок
Я беру с собой в далекий путь.
Он порой тяжел, но все же гибок,
И боишься не туда свернуть.

Оглянулась, вспоминая что-то,
Увидала грустное в смешном.
И мелькнули жизни повороты,
Словно кадры старого кино.

Будем помнить яркие моменты:
Дни, недели, месяцы, года...
Жизнь дарила много комплиментов,
Их оставим в сердце навсегда.

Течёт поток без спешки и причин
Он просто есть, как всё что рядом.
Он любит и конечно он любим
Он жив и большего не надо.

Всё по другому почему-то у людей
Живёшь всегда за чем-то для чего-то
А просто быть собою без затей
Мы не хотим ... И тянет нас в болото

Из дел, эмоций, тягостных бесед...
Мы забываем кто мы и откуда.
Возможен ли прорыв сквозь этот бред
Произойдёт ли это чудо?

А чудо рядом, просто в двух шагах.
Лишь оглянись назад и видно станет
Как расцветает жизнь в...

У грусти, по-моему, только два цвета:
Есть чёрная грусть, - тяжелейшая мука.
Приходит она сразу вслед за разлукой,
И чаще всего в окончание лета.

Весенняя грусть - грусть другого порядка,
Когда лепестки опадают у вишен.
И нежности цвет осыпая на грядки,
Весны проявленья становятся тише...

небытию начинают сниться сны
ужасные тяжелые смрадные грезы
они принудительно выталкивают к свету
спящего будду-младенца
разрушая внутриутробную нирвану
трескается скорлупа рождения
и режет нежные легкие
первый кислород
злонамеренно
леденит голое тельце
чужеродный мир сатаны

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

Замолчали деревья в лесу,
Не шумит водопад за горой.
Кто ответит: Зачем? Почему?
Так тяжело мне быть с тобою…

Ветер бережно треплет мне прядь,
Рыжих будто огонь волос.
Не повернуть время вспять,
Не найти ответ на этот вопрос…

Небо кутает день в туман,
Солнце прячется за горизонт.
Моя жизнь, как сладкий обман,
Как упущенный по ветру японский зонт…

Босиком побежать вдоль дорог,
Что когда-то меня привели…
На твой жизни порог,
Как мою душу в дебри завели…

Пусть стучит дождь...

"Хочешь, я прочту стихи тебе?"...
"Да…", - ответил, кулачком скрывая
Сонную зевоту… В полусне
Замерла вдруг строчка, забывая
Все, что рассказать хотела мне.
Я её легонько покачаю
В умиротворенной вышине -
Отдохни, поспи с часок, бывает...
Все пройдет, я это точно знаю...
Просто он зевает, не вникая,
В то, что мне давно пришло во сне.
Он устал. Он тоже отдыхает...
Я дыханьем строчку согреваю
И теплом ладоней укрываю,
Напевая что-то о Весне...
И припев за мною повторяя,
Плачет...

Вечный смысл
Но посланцем богов иль птенцом из гнезда унесется к земле яркой нитью мечта.
Ты ее отыщи, ты ее подбери и любимым мечту как себя подари!
Защемит за ребром. Светел, короток путь. Не успеешь вздохнуть, не успеешь моргнуть.
А мечта снова по небу книзу летит, в ней надежда твоя, светлой нитью блестит.
Кто отыщет ее и сумеет поднять, суждено тому душу твою восприять.
Станет явью мечта… Но забыт первый свет, что мечтой заблудился меж звезд и планет.
Что жил также как ты и, страдая...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...