Богородице.
Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая своих сыновей, не защищенных любовью твоей?
В чем перед Богом они виноваты, и почему через боль и утраты
К вечному Свету проходит душа долю земную покинуть спеша?
Дай мне совет, ниспошли озарение… Сына Христа не напрасно ль мучение,
Стон мой не прихоть. Узнать надо мне, что есть за гробом, коль Ад на Земле?
Мать Богородица, пресвятая Дева! Что Быль за порогом, и что же там Небыль?
И почему вопреки их судьбе веруют люди в свой Рай на Земле?
Дева, прости мой нескромный вопрос… Грех первородный?! А как же Христос?
Против себя обратил искуситель грех, коль на Землю явился Спаситель?
Люд чрез мирскую любовь и тревогу тем же грехом управляется к Богу?
Не был ли шагом любви плодородным тот, что грехом мы зовем первородным?
Грех очищает, а сонм матерей в крови и муках рожает детей.
Грех искушает, и так без конца! Мысль через Грех постигает Творца.
Не было б горше на свете вериги, без плутовства, без страстей, без интриги.
Жить без Любви!? Разве Бог захотел нам предоставить сей скудный удел?
Грустным покажется наше Спасенье в вечном покое и в вечном безделье.
Слишком не просто души совершенство, целью имея пустое блаженство.
Не понимая божественных правил можно понять – Змея к Еве приставил
Тот, кто и в дьяволе, суть, всемогущ. Нет здесь сомнений? Творец вездесущ!
Грех нам простится! Творец в том свидетель. Грех, распознав, в нем найдем добродетель.
Ты в тяжкой муке прошла ту дорогу верой своей, сохранив Любовь к Богу.
В этом наш смысл и Начало Пути. Хватит ли сил со смиреньем дойти.
Вечная Дева и Мать! О, Мария!.. Слышит ли небо молитвы немые...
Св. Матроне.
С рожденья слепые ручонки… Ласкали иконки.
С рожденья незрячие глазки любуются ликом святых.
То ей чудотворная сила во мраке светила
И Мир полюбить научила, слагая божественный стих.
Жила, на судьбу не роптала, в беде помогала.
Сама от беды уходила в кровавое время порой…
Час пробил в ликующем мае, и в чистые дали
Господь отпустил свое чадо в страну, где любовь и покой.
Проносятся мутные годы, лихие невзгоды…
Но тянутся реки людские под строгие лики святых.
А та, что о Свете мечтала, иконою стала…
И горе уносит икона, и всем исцеленье дарит.
Памяти мамы Авдеевой-Вершининой Елене Александровне
Памяти отца Вершинина Леонида Алексеевича
Памяти отца Щетинина Сергея Николаевича
Памяти Отца Николая с острова Залита
Молитвы
Я люблю Бога и люблю Вселенную,
Я люблю Космос, Солнце и Землю.
Я люблю людей, всех до одного.
Боже, я люблю и себя самого!
Я люблю тебя, Боже, за счастье, что было!
За сегодняшний день, за улыбки любимых!
И за радость души, что грядет! Она будет!
За изгнанье беды, что меня позабудет.
При любых испытаньях, твердить буду я.
Что люблю тебя, Боже! На все воля Твоя!
***
Я люблю Бога, я люблю Вселенную.
Чудо запредельностью необыкновенное.
В Нем люблю Космос, и Солнце, и Землю,
Бог – он то Слово, что с трепетом внемлю!
Я люблю людей. Без выбора, до одного.
Вижу в каждом Бога, и себя самого.
Бог – мое счастье: есть, было и будет!
Бог – мои беды, что под корень рубят.
Испытаньем полыхает красная заря.
Все равно люблю я, Боже! На все воля Твоя!
Из книги «Волшебники».
Хлеб и жизнь не жнут, не бросая семени,
Нет деяния без желания.
Не окинешь путь, не пройдя его.
Для безгрешного – нет чистилища.
Не увидев тьмы, как узнаешь свет?
Без греха, как поймешь благочестие?
Отличишь ли горе без радости,
Благородство, не ведая подлости?
Нет без гибели воскресения.
Смерть-предтеча и суть возрождения!
Победив себя, не повергни в прах
Сохрани твой дух вещей птицею...
Повторишься ты в бесконечности,
Путем Божиим, путем истины!
***
Баллада Белого духа.
Из повести «Белый дух»
Белый всадник на черном коне,
Распластавшись, летит над землей...
Белый всадник приходит во сне
И в дорогу зовет за собой.
Лик ужасен и скрыт под броней,
Адским пламенем плещут глаза...
И сверкает под бледной луной
Не копье, а стальная коса.
Белый всадник у черной скалы
Осадит боевого коня...
От удара тяжелой руки
Разойдется могилой земля.
Пригласит меня в мир тишины,
Вечной ночи и вечного сна...
Увлекая на бал сатаны
Мою жизнь, испитую до дна.
– Испытай же, что Богом дано,
Обними сталагмитов цветы...
Вспомни день, опустившись на дно,
Оцени светлый лик красоты.
Белый всадник на черном коне,
Он летит, он зовет меня в скорбь...
Грива плещется в черном огне,
Стук копыт – похоронная дробь.
– Белый всадник на черном коне,
Прочь лети, не зови за собой...
Страшен глаз твоих огненный свет,
И не место живым под землей.
Я и песню свою не допел,
Не подвел у порога итог.
Буду, дерзок с тобою и смел…
Не по мне твой постылый чертог.
Белый всадник на черном коне,
Убери свой серебряный рог.
Ты бессилен, в той алой заре
На пути, что ведет меня Бог!
Белый всадник на черном коне
Распластавшись, летит над землей...
– Срок придет, с серебром в голове,
Выйду, сам и уйду за тобой,
Белый всадник на черном коне,
Белый всадник на черном коне...
Белый всадник... на черном... коне...
***
Сыну Алексею
Молитва.
Две спирали, два плуга
Иду и тащу днем и ночью,
А путь мой тревожен.
Лишь зубами губу иногда закушу
И шепчу: – Я люблю тебя Боже!
Спираль зримая – бренное тело мое,
Для души переменное ложе.
А другая – судьба, что по жизни ведет
Обе – суть! – Я люблю тебя боже!
Твоей волей шагаю дорогой царей,
Проституток, мужей или бомжей.
Длинен путь открывателя вечных морей...
– Помоги! Я люблю тебя, Боже!
Дай мне силы понять, полюбить и принять
Облик твой, на меня лишь похожий,
Дай коснуться одежд и с надеждой сказать:
– Вижу, верю, люблю тебя, Боже!
Не нужны мне дворцы и в смарагдах персты,
Ночь забвенья меня не тревожит.
Я люблю этот мир, потому что он ты,
Мы друг в друге. – Люблю тебя, Боже!
Две спирали – моя каждодневная суть,
Твои боль и любовь они, Боже.
Слаб мой дух. Ты простишь, если я вдруг споткнусь. Ты поймешь! Я люблю себя тоже!
Увлекает на дно сладкой жизни спираль,
И гордыня безмерная гложет.
Если я вдруг под гнетом коварным упал,
– Я люблю... Подними меня, Боже!
Мне б от зависти черной бежать и бежать,
Мне б от ревности прятаться строже,
Научиться, врагов убивая... прощать
И любить, как их любишь ты, Боже.
Не искать в чужой подлости только греха
Иль предательства гнусную рожу,
Но прийти к покаянью, душой не солгав,
Повторяя: – Люблю тебя, Боже...
На печальном одре, сквозь туман забытья
Жизни путь беспокойный итожа,
Дай мне сил прошептать: – На все воля Твоя!
Вижу Свет… Я люблю Тебя, Боже…
На 25-тилетие.
ЛЕХА родился! И родились стихи:
Слегка просветленная разумом взвесь.
Нужны ли Богу мои похвалы
И наша дешевая слезная лесть,
Что хуже самой пошлой хулы?
Все так. Да только думается мне,
На свет появилась частичка Его!
В чьей памяти вечно себя сохраним,
Забыв прошлых жизней прогорклый пирог,
Сегодня и молимся мы, и грешим.
И сказкой живем. Но звенит в голове,
Мир только с виду прозрачен и прост.
На деле… Путь Зодиака много сложнее,
Путь Змея, себя кусающего за хвост.
Злее сегодня, так завтра добрее.
Разве не так? И набат во все щели:
Жизнь – не подарок, совсем не пустяк,
Она нужна Ему! Разве что цель
Сокрыта, пока шагаем растяпами
Иль свиньями, дрожащими за свое корыто.
Придет черед, думаю я…
Поймем Ответ, что у всех на виду:
Бичуя души в огне бытия,
Бог призывает к святому труду:
Себя ж ненавидя, себя и любя!
И Он – судьба.
В тьмах и сотнях примеров,
Вершащихся прямо на наших глазах:
Побед силы Духа, Любви в Главной Вере
Презревших и злобу, и зависть, и страх.
Живи только так!
В Божьей мысли полете
Вселенский кипит беспощадный отбор,
Призванный Богом, создать в хилой плоти
Броню из души, вечно юный задор.
Живи же «Лехау»,
Чтобы не было стыдно
Не за грехи (люди мы), а за дни
В праздничном бегстве (вот это обидно)
От закаленья духовной брони
«.Да разольется влага небесна по периферии телесной… Аминь!» (тост)
На 26-тилетие
Ах, часики «тик-так», и времечко бежит…
Мы оглянуться не успели, а младший сын – мужик.
И старший брат женат, и сын у брата есть,
И впереди забот, забот, забот, не перечесть.
Да, Лехе двадцать шесть! Солиден, возмужал.
Душою добр. Умен. Кулак его – кинжал.
Не любит шуток над собой, кто к Лешке не привык,
Бывает страшно изумлен, услышав львиный рык.
Слегка тщеславен. Не беда, такие времена.
Что сам посеешь, то пожнешь. Сам выбрал семена.
Тщеславие, – оно не спесь и в меру всем нужно.
Слыть незаметным простаком и глупо, и смешно.
Пускай бокалы льют вино, пускай хрусталь звенит,
Мы поздравляем с «четвертным и плюс еще один»,
Будь крепким, смелым и родным! Не торопи Зенит!
То радость за твоим столом тем хрусталем звенит.
Еще пусть внука Бог пошлет, иль внучку. Быть венцу!
Мы все хотим тебя обнять,
Здоровья, счастья пожелать…
И не устанем повторять: – За всех Хвала Творцу!
Лёхау 27.
Три девятки (тире) двадцать семь.
Девять троек – и эта же цифра!
Мир полнехонек древних идей,
Сохраняющих девственность шифром.
Смысл его не понять с кондачка,
Сия тайна открыта не многим.
Цифры вроде того колпачка,
Что в плену держат мысли дороги.
Их одежда точна и не бред,
Разве главную тайну скрывает,
Не найти в их рисунке ответ,
Где душа ее ночью летает.
Почему в двадцать семь – оно так,
И совсем по-другому под тридцать,
Лишь дурак, что по жизни дурак,
Он вне времени даже за тыщу.
Двадцать семь не простое число:
Тройка – Бог, а девятка – Земля.
Но не морщи раздумьем чело,
В этот день поздравляют тебя!
Чтобы в жизни твоей не стряслось,
Оставайся большим и любимым,
Сохраняя в душе (можно злость)
К «золотым» подлецам и к фальшивым!
Тьфу, на них! Не о проклятых речь.
Нынче праздник!
Восславим Христа,
Призывающем душу сберечь
На тернистой дороге Творца!
Он тот символ, что светит во тьме,
Он постиг смысл простого рисунка.
Он с тобой, и дарует тебе
Нас, и время, и мудрость поступка.
Не пройти по судьбе без греха,
А судьбу не украсть, не измерить.
Хороша наша жизнь, иль плоха,
Нам любить, нам страдать, нам и верить.
Верить другу, который предаст,
И в себя, не коря за ошибки,
И старушке, что сердце отдаст,
Лишь бы ты шел по жизни с улыбкой.
Верить женщине, верить волнам,
В них плескаются, в них же и тонут.
Не подвластен простым мужикам
Женских душ охлаждающий омут.
Верить в вечность души!
Вот вопрос,
что волнует извечною тайной;
Только ты не спеши.
Не дорос.
Мир – он ты,
далеко не случайность!
5.08.2005
Сыну Сергею.
Походная. подражание.
“Снова я сбежал из дома
Извела меня истома”
И тоска по миру чуткой тишины.
Снова мчат меня колеса,
Снова сердце песен просит
И бежит за электричкой серп луны.
Там в подземных переходах
Где всегда одна погода
Ждет меня знакомый мрачный мир.
“Кто здесь не бывал, не рисковал,
Тот сам себя не испытал”.
И не пил хрустальных речек эликсир.
Сталактиты, сталагмиты,
Сланцы, гипсы, аммониты
Изукрашены причудливой резьбой.
Шкуродеры, водопады
И каскадов перепады
Миг удачи... И захочется домой.
Натаскался, нанырялся,
Вдосталь грязи нахлебался...
Отлегло и, можно вновь в обратный путь.
И до смерти не забуду: ни усталость, ни простуду,
А как к Свету шел сквозь каменную жуть.
Мне не страшно.
(по мотивам детских песен)
Тишина. В подземных переходах
Стены отражают свет.
Мне так грустно, мне так скучно –
Никого в системе нет.
Белый дух грохочет камнепадом
И пугает темнотой.
Он старается даром, даром –
Скоро я вернусь домой. 6 строк детских автора не знаю: “Я не буду прятаться как мышка
Или плакать в темноте
Пусть он видит, пусть услышит,
Что совсем не страшно мне.
Пусть он видит, пусть он слышит,
Что совсем не страшно мне”.
Сереге нынче 22.
Тает в дымке чужой горизонт,
Гонит ветер тугую волну.
Не пойму я себя, в чем резон?
Почему меня тянет ко дну?
Почему я из дома бегу?
За порогом чужая земля,
А в подземном натечном саду
И не ждут, и не ищут меня.
Почему мне легко и светло
Средь таких же, по жизни бродяг,
Разгребая чужое дерьмо,
Уходить от земных передряг.
Мне не нужен за синей горой
Ни туман, ни тайга и ни клад.
Я иду за своею судьбой,
Под землей увидать звездопад.
Среди тысячи звезд отыщу,
Ту, что сердцу подарит покой,
Что меня поведет сквозь года,
Называясь моею женой.
Тает дымкой чужая земля,
Гонит ветер тугую волну,
Мне сегодня всего двадцать два...
Потерпи! Повезет, я приду...
Сереге 28!
– Помнишь, мамочка, как родился я
А теперь смотри! Сам в отцах хожу!
У любви одна философия…
Скоро дочку жене закажу.
День отца – четверг, твой день – пятница.
Ночь трудился роддом мой без роздыха.
А мой сын – хитрец (может прав малец)
Что родился в субботу – в день отдыха.
Поздравляю вас!
Поздравляю Нас!
Поздравляю с Моим Днем рождения!
Он – любви венец,
Так решил Творец
Для любви не дано воскресения!
9.7.2004
Ностальгия» туристическая
(по мотивам воспоминаний детства)
Расти сынок, и скоро в турпоходе
В лесу дремучем, в поле под кустом
Ты вспомнишь маму, как она просила:
– Не забывай, сынок, пописать перед сном!
Мне очень часто говорила мама:
– Не забывай, сынок. пописать перед сном.
Сестра-невеста в платье подвенечном,
Склонишься к мужу ты за свадебным столом,
Шепнешь чуть слышно: – Мамочка просила,
Не забывай, любимый, писать перед сном!
Мне очень часто говорила мама:
– Не забывай, дочурка писать перед сном.
Мой старый папа, ты давно в маразме.
Тебе б лежать, родимый, под крестом!
А ты все терпишь мамины сарказмы:
– Опять, отец, ты не пописал перед сном!
Мне очень горько сообщила мама:
– Наш папа в луже, он пописал перед сном.
Ах, тетя Хая, драма в вашем доме,
Полощут простыни прокисшим сквозняком.
Семьёй Вы, тетя, позабыли маму, ее совет,
Что нужно писать перед сном.
Вы, тетя, просто позабыли маму, ее слова,
Что нужно писать перед сном.
Родная мамочка, душа моя седая!
Как горько мне напоминать тебе о том:
– Сегодня мамочка постель опять сырая,
Не забывай, мамулька, писать перед сном!
Мне неприятно говорить, родная:
– Не забывай, шушера, писать перед сном!
Растет мой сын. Мы часто с ним в разлуке.
Он путешествует со школой за бугром.
Но помню, как я брал его на руки
И умолял: – Сынок, пописай перед сном!
Меня, мой крошка, так учила мама,
– Не забывай, сынок, пописать перед сном.
Меня, мой крошка, так учила мама,
– Не забывай, сынок, пописать перед сном.
***
Жене Людмиле Николаевне.
Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда мечты сладки и свежи,
А светлый лик твой чист и нежен,
И нет заботы о дурном.
– Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда поет душа от счастья,
Дни неизбежного ненастья
Легко оставив “на потом”.
– Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда душа и чувства зрелы,
А дети, что колосья, спелы
Всерьез мечтают о своем.
– Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда твои родные внуки
К тебе свои потянут руки,
И нет в них думы о дурном.
– Останься в возрасте таком!
Останься в возрасте таком...
Пол века для Пушкина – больше, чем Жизнь,
А для Толстого – расцвет...
И стоит ли мерить мирскую полынь
Количеством прожитых лет?
Один в тридцать три закопал свой талант,
Другой – свой закончил полет,
Трус Света бежит, как печной таракан,
Смельчак сам Свет людям несет.
Один и в семнадцать – старик стариком,
Познал и грехи, и соблазн.
Другой, в девяносто – глядит озорно
Чужды ему лень и маразм.
И время понять: для чего ты пришла?
Дарить яркой мысли цветы?
Себя потерять? Или все же найти
Такое, что б в нем жила Ты!
Такое, что б было не стыдно прожить,
Промучиться, иль умереть...
Как песня, которую трудно сложить,
Но много труднее, допеть.
Отлетают наши годы в вечность
Как увядшей розы лепестки,
И назад глядишь ты в бесконечность
Взором, удивленным от тоски.
Не вернуть былых времен удалых,
Молодого сердца не вернуть.
Блеска не вернуть глазам усталым,
И спины больной не разогнуть.
Чем прикажешь жить на белом свете,
Распустив по ветру седину?..
Не грусти. Все счастье – в твоих детях,
Что к тебе приходят по утру.
Им нужны твои покой и ласка,
Солнца луч из теплых глаз твоих.
И твоя пленительная сказка,
Что мы сочинили на двоих.
Хорошо, когда в доме хозяйка поет
И живет добрый старый хозяин.
Греет душу детишек, без малого, взвод
И бабулька на картах гадает.
Эй, колдунья, седая! Гадай, не гадай!
От судьбы не уйти, она – карма.
Лучше чарку полнехоньку гостю подай,
За здоровье семейного храма!
За удачу для тех, кто закончил свой путь.
И за тех, кто его начинает.
За друзей, за врагов, за любимых чуть-чуть.
За лета, что рекой утекают.
За хозяйку, что в доме счастливом живет.
Дай ей Бог благоденствия реки!
Дай любовь, дай того, кого трепетно ждет!
Не спеши лишь с разлукой на веки.
Дни рождений, как теплая грусть
Наплывают, что ветлы вдоль русла,
Отмечая извилистый путь.
И несется быстрее теченье.
Вправо, влево легко повернуть…
Где причал… и души воскресение.
Годы, годы! Вы как корабли,
Что в предутренней дымке растают,
И щемящей тоской наполняя
Вы ползете за край земли
Невозвратные годы мои.
Нет, не годы! То птицы! Птицы!
Не парят. Ах, несутся чредою!
Не успеешь промолвить им «здравствуй»,
Как они пронеслись стороною
И растаяли в облаке мглистом,
Не успев попрощаться с тобою.
Возвратятся домой корабли,
Да и птицы к гнездовьям вернутся,
Не судьба на исток обернуться
Лишь течению сладкой реки.
В том веление Божьей руки,
Прочертившей незыблемым русло.
Высшей волей под землю уйдет,
Что б прорваться источником новым,
Что сольется вдруг с ласковым морем
Через бездну прожитых времен.
И не будет в том море покоя
Нам без тех, для которых живем.
Дни рождений – коварные вехи
Навевают любовь и печали…
Все же прошлого чуточку жаль,
Пред собою в последнем ответе
Не вернуть промелькнувшие дали
Всех рождений, любовей, печалей.
Улыбнуться в прощальном привете
И сказать: – Мы об этом мечтали…
Роз костер на твоем столе.
Плети рук на плечах детей.
Места нет проклятой тоске,
Той, что гложет и жжет столько дней!
Мир велик, он тесен сейчас.
Мир сложился в объятия рук.
Ты его своей лаской согрей,
Без тебя Мир и темен и глух.
Без тебя в нем всегда холодно,
Без тебя не пробудится май!
Раствори поскорее окно,
И тепло свое Миру отдай!
Где, когда и в какой стороне
Твои годы к причалу придут?
Вспомни алый костер на столе
Нежность рук на плечах. Детских рук.
Ты рукам этим жизнь подала.
Они взяли ее, чтоб шагать.
Чтобы Мир за тебя обнимать,
И простить за тоску свою Мать!
Придет время! И им передать
Твоим внукам блистающий Мир.
В них тебе по дорогам шагать,
С ними горе делить и искать
Сладкозвучие праздничных лир.
Венок любимой.
Разбуди меня, разбуди!
Разведи с бедой, что приснилась;
Поцелуем своим раствори,
Уведи половодьем любви…
Приласкай меня, приласкай!
Позабудь об обидах напрасных,
Не давай им пройти, не давай
В сад цветущий и в юности май.
Погрусти со мной, погрусти!
О судьбе, промелькнувшей кометой,
И о песне всегда недопетой
И прости за ошибки, прости…
Помечтай со мной, помечтай!
О последней и будущей встрече…
В этот грустный и ласковый вечер
Не давай мне уснуть, не давай!
Разбуди меня, разбуди;
Приласкай меня, приласкай;
Погрусти со мной, погрусти;
Помечтай со мной, помечтай!
Уведи половодьем любви
В сад цветущий и в юности май,
И прости за ошибки, прости…
Не давай мне уснуть, не давай!
Без надрыва, что по сердцу бьет
Снова робко признайся в любви…
Повтори еще раз, повтори…
Говори, говори, говори!
Задрожит на ресницах роса,
Талой каплей прольется на грудь…
Никогда… никогда… никогда…
Ты меня не забудь, не забудь!
И земной свой закончив полет
Вспоминай обо мне, вспоминай…
Верю, знаю, что снова придет,
Повторится тот солнечный май.
Лебедями уйдем в небеса,
Лишь поставим птенцов на крыло,
Сотворяет любовь чудеса
Самим Богом ей это дано.
Без надрыва, что по сердцу бьет
Задрожит на ресницах роса,
И земной свой, закончив полет
Лебедями уйдем в небеса.
Говори, говори, говори!
Ты меня не забудь, не забудь!
Повторится тот солнечный май…
И свеча… талой каплей… на грудь.
Не седин серебро, ни слова
Подаю свою жизнь и судьбу,
Ту любовь, что с тобою жила,
Все года; их печаль, и борьбу.
Можно тысячи песен испеть,
Свой запев в тлен уходит запевом,
Свой запев никогда не успеть
Ни допеть, ни изжить, не доделать.
Мой подарок к груди не прижать,
И не выйдет, к нему приласкаться,
Потерять, иль опять отыскать,
Позабыть? Плод созрел, – не удастся.
Не проси, не мечтай, не гонись,
Призрак- сон: и мечты, и надежды;
Все в тебе! Пустотой не томись,
Облачись в веры светлой одежды!
И коленей не гни, не ломай,
Не убойся меча Иисуса!
Повторится рождения май,
Отстоявшим в борениях душу!
«Сохрани и спаси!» твою душу!
Нашей Катёне на пути –
от Латоновой до Бородиной.
Свадебная
– Любимый мой,
Дай душе моей мир.
Любимый мой,
Сердцу дай покой.
Любимый мой,
Счастье на двоих:
Пить нектар любви
И дышать лишь им.
– О, любовь моя,
Мой маяк во мгле.
Где бы ни был я,
Прилечу к тебе.
Пей любовь мою
Полной мерою...
Пусть гитар звенят
Струны медные...
В темноте ночной
Перезвон сердец.
Золотой звездой
Свадебный венец.
– О, любимый мой!
– О, любовь моя!
Я навеки твой...
– Я на век твоя...
Сохрани нас Бог!
Счастье в детях дай!
А настанет срок,
Приведи нас в рай.
Прилети звездой путеводною,
Освети наш путь меж невзгодами.
Той молитвою шелестит вся Русь:
– Я люблю тебя...
– Я тебе клянусь...
– Не смущайтесь, детвора! Вон нас сколько!
Видно самая пора крикнуть: – Горько!!!
Пещерам
Алтари без икон, сталактитов сосульки,
Сталагмитов колонны витые в буграх…
Искры капель хрустальных ручьев сладкозвучных,
Искры смеха и тайна в счастливых глазах.
Солнце там не встает, и не плещут рассветы,
Не пылают закаты. Лишь мрак и покой...
От крутых сквозняков в них проносятся ветры,
Да летучих мышей копошащийся рой.
Ледяные сполохи нависли сиянием
Над прозрачной рекой в янтаре берегов
И щемящей тоской рвется к небу рыданье,
Потрясеньем ума бесполезностью слов.
И сыра глубина, где в преданьях патлатых
Славных рыцарей древних ждал меч-кладенец,
Заточила Природа, как лучший ваятель,
В сказку каменных рек гениальный резец.
***
Мне мил сей мрак и тишина, и хлад могилы,
И сладость риска, и азарт... Прости, любимая!
Прости. Не каждому дано понять,
Как могут хлад и тишина с любовию объять!
Какой бунт чувств, взрывают мрака лапы
Чрез жуткий камня стук иль глумы водокапов.
И, поразив пяту воображенья,
Выигрываешь за себя сраженье.
Мне мил сей мрак и хлад, и тишина…
Никитская Боксанская.
Там, где ночь навечно поселилась,
Свечи теплым огоньком горят.
Темнота пугливо расступилась,
Пропуская небольшой отряд.
Нам давно “Никиты” стали домом,
Не страшны обвалы и года.
Каждый из отряда – спелеолог,
Преданный пещерам навсегда.
Помнишь, дружище, как вспыхнул вдруг бензин.
Помнишь, как без света в темноте бродил.
Помнишь “Чертов шкурник” и за ни завал.
Помнишь, как на помощь я тебя позвал.
Помнишь, дружище, последнюю свечу,
Как ударил камень по левому плечу,
Как загрохотал подземный камнепад,
Как я не вернулся в свой родной отряд.
Долго меня к солнцу выносили,
Думая, открою ль я глаза.
Как тогда вы искренне грустили,
А со стенок капала слеза.
Не грустите! Скоро вместе будем.
Жизнь большая. Встретимся опять
И своих друзей не позабудем,
Чтобы по “Никитам” прошагать.
Если в “Никиты” с другом попадешь,
Значит, не даром на Земле живешь,
Значит, взял у жизни свой первый перевал,
Значит, высокий ты выбрал идеал.
Никогда не будет в “Никитах” пустоты:
Раз туда приходим и он, и я, и ты,
Раз шальное сердце под землю нас зовет,
Раз мы понимаем свой Мир наоборот.
Один штурмует звезды, другой ползет в дыру.
Каждый в праве выбрать для себя тропу.
И пускай ты долго в “чайниках” ходил,
Первый в жизни подвиг уже ты совершил.
А когда немного грустно станет,
Вспомни грот “Подкидыш” под землей.
И тогда увидишь, что не даром
По “Никитам” ползали с тобой.
Ты на жизнь посмотришь веселее,
Даже если ты попал в беду...
Вспомнишь, надо просто быть смелее,
Не идти у жизни вповоду!
Заслуженному военному штурману России
Шагиахметову Эдуарду Ямиловичу
Люблю Тебя за то, что вижу свет!
Благодарю, что выпустил в полет!
Прости, я не нашел еще ответ:
Зачем живу, зачем весь мир живет?
К чему страданье в лоне красоты
И капля счастья против моря зла?
Молю об исполнении мечты
И кубке жизни, выпитом до дна!
Ностальгия
Трассы воздушные, международные – по горочкам локаторы…
А вы протопайте полярным тропиком от Мурманска до Хатанги.
Ил-18-тый гудит моторами, все покоряет Арктику…
Склоненья мечутся, сиянья плещутся, а он гребет по графику.
Трассы воздушные, международные – суда плывут по приводам…
Так вы протопайте полярным тропиком от Хатанги на Магадан.
Моторы старые и краска алая – глаза вблизи ломаются…
Торосы морщатся, морозы корчатся, а Ил гребет, старается.
Трассы воздушные, международные – всё самолеты новые,
Нет, вы протопайте по ортодромии туда, за Землю Новую.
КП дрейфует, морзянкой брызжется, пурга ломает полосу…
И льдина крошится, вода под лыжами, а Юг в любую сторону.
Трассы воздушные, международные… (с учетом нашей практики)
Давно проложены, да через Африку, до самой, до Антарктики.
Прощай романтика! Скучают штурманы, когда летят «по потолкам»,
А помнишь, топали совсем без компаса от Мурманска на Магадан.
Трассы полетные, душой не согрешу – вам по плечу Галактики
Оставьте, милые, я очень вас прошу, мне место для романтики!
Оставьте, милые, я очень вас прошу, местечко для романтики!
России.
Подруга скорби, Ярости мессия,
Встречающая Праздник морем слез!
Ты остаешься Матушкой Россией,
Где жил отец, и дед, и сам я рос.
Рожали нас, что б сказку сделать былью.
До неба дотянуться и до звезд…
Сейчас укрытые лежим могильной пылью,
Над нами ветер шелестит полынью,
А прах по свету он давно уже разнес.
Мы верили, что счастье дарим детям,
Раскроем им все тайны существа…
Гниют они теперь по тюрьмам.… Верьте!
Избрав путь не нужды, так воровства.
Скажи, кому их жизнь дешевле, чем пожива?
Кто гад, жирующий за море их скорбей?
Когда средь чуждых гор или степей
Они вопили: – Боже, быть бы живу!
Ложась под пулями врагов или друзей.
Сегодня кровь течет с твоих экранов,
Чужую жизнь взахлеб превознося…
Пока ты, Русь, в своих войной разбитых храмах
Корячишься, что баба на сносях.
Целуешь пол, защиты ждешь иконы…
С твоею, искалеченной судьбой
Не видишь переполненных детдомов,
Калек, безвинно в них заживо погребенных,
Задушенных водярой с наркотой.
Гниет железо на твоих заводах,
А тысячи остывших фабрик труб
Взывают к небу на твоих просторах
Предплечьями голодных детских рук.
Дивиться Мир, по-воровски кося глазами,
На ту, что средь несметных кладовых
Горбатится над скудными полями
И, обливаясь нищими слезами,
Кормила, кормит всех! Кроме своих.
Очнись от летаргии, Мать Россия!
Пока в твоем народе есть умы,
Способные при всем твоем бессилье,
Достичь высот. И будем спасены!
Остерегайся, Русь, двуличия меча!
Угара пьяного под идолом разврата,
Когда голов лес рубят сгоряча,
Дешевле жизнь ста грамм магарыча,
Стенают матери, а брат идет на брата.
Смети же, Русь, тупое безразличье
С прекрасного лица к народу твоему.
Доверься полностью души его величью,
Слепившему тебя из пепла в старину.
И помни, помни, помни правду эту!
Один Бог ведает, зачем нам жизнь дана!
Разменивать ее на звон монеты,
Жиреть и сладко спать на тлене безответных –
Есть смертный грех! В любые времена.
Подруга Скорби, Ярости мессия,
Встречающая Праздник морем слез…
Проснись, оборони себя, Россия!
Здесь память предков, здесь я в землю врос.
Не повтори!
Не повторяйте подвиг Гагарина
Русского парня и волгаря!
Чертите по неба синему мареву
Без ужасов бойни Отчизну храня.
Не нужно родиться великим пророком,
В катрены закладывать ржавую быль.
Россия творцов подставляет тем боком,
Чтоб подвиг затер их в дорожную пыль.
Мораль всем любителям трепетной Славы:
Одумайтесь, други! Не Славой живем!
Венец ее пошлый и злато-кровавый
Примерим не раньше, чем в Славе умрем.
Вершите деянья по сердцу, без спеси.
Радейте о пользе, и Слава придет.
Придет без завистников въедливой лести,
Венцом вашей песни закончив полет.
***
Сын Сергей SMS:
Октябрь неспешно наползает, день понемногу коротит,
А ночь, напротив, удлиняет, листву желтеет и редит.
Уже ночами холодает, но дни еще тепло хранят.
Трава буреет, иссыхает… Чуть-чуть, и птицы улетят.
Я обожаю бабье лето: Тоска и радость, два в одном…
Пусть щемит за грудиной где-то осенним, но погожим днем.
Природа плавно спать ложиться, чтобы за зиму отдохнуть,
Под мягким снегом обновиться, к весне собраться в новый путь.
Мой SMS Ответ:
Не перелетные мы птицы. Нам вить и вить души гнездо,
И годы иссушают листья, к Зиме готовясь, как дано.
Под ветром лет кружат мгновенья, срываясь в жизней хоровод,
И сучья клонит в сон забвенья, но ствол стоит и он живет!
И снова зеленеют кроны, и наливаются плоды,
И снова бьют земле поклоны души безмерные труды.
Трещат под тяжестью гордыни гнилые сучья средь ветвей,
Как и до веку, так и ныне, слепые в лености своей.
Ломают поросль ураганы, посмевшую, поднять чело.
Вновь терн сухой растравит раны в пути к голгофе. Так дано.
Дано дорогою к прозренью, что испытанием ведет,
Принять огонь тем очищеньем что гниль сжигая лес спасет.
И Мать миров тот лес обнимет и Духом светлым озарит,
И в чудную обитель примет, где лес, сгорая, не горит.
Где лес в своей земной юдоли, отдавший бренное тепло,
Как, заслуживший вечной доли, вдруг станет Светом. Так дано!
Дано!
Разговор
Растолкуй мне, Муза, вещий сон.
Что грядёт по смерти твоего поэта?
Будет он друзьями оклеветан
Иль врагами к славе вознесен?
Растолкуй мне, Муза вещий сон.
Станет ли гурливая молва
О моих стихах в веках судачить?
Взвешивать, тот откровенно плох, а тот – удачен.
Иль глухой останется она,
Вещая гурливая молва?
Научусь ли я будить глаголом
Лень душевную завистливых сердец,
Потерявших веру?
Что Творец
Трудную к себе проторопил дорогу…
Разыщу ль разбудливое слово?
И уста вдруг разомкнула Муза,
Разлепила веки холодно,
Посмотрела на «стихов перо»
И промолвила: – Ты сам себе обуза.
И уста твои, и ум, и сердце – муза!
Бог творил подобие своё!
Смерть – лишь передышка в жизни вечной.
Им дано в программе бесконечной
Нам творить своё же бытиё!
И не Бог! Тебя судить, ты сам же будешь!
Важно ль, право, в образе каком
Ты предстанешь на суде таком?
Вечном, строгом само-самосуде,
Где себя судить, ты сам же будешь…
……..
Ругань, забвенье, полет похвалы –
Все испытаешь на свете, мой бард!
Радость печали и горечь наград…
Станешь соавтором строгой молвы,
Песен своих и судьей, и судьбы.
В тысячах жизней: смертей и рождений,
Все повторяется тысячи раз…
Чем возмущаешься нынче подчас,
Примешь без всяких к тому возражений…
В смене полярностей – ритм возрождений!
Смысла, пожалуй, не стоит искать!
Божий порядок задуман не нами.
Можешь выть волком и топать ногами,
Можешь в грехе обвинить свою мать!..
Лучше ж – суметь полюбить и принять...
Муза умолкла и смежила вежды.
Холод галактик ворвался вдруг в грудь,
Сердце заныло, нет силы вздохнуть…
– Муза, так в чем же опора над бездной?
– В вере, мой бард! И в любви, и в надежде…
В них и твой смысл, и единственный путь!
Автобиография.
Родился я в сороковом,
Когда войне гимн пушки пели,
И жены волосом белели,
Услышав слово “почтальон”.
Потом я рос:
Как все детишки,
От счастья, пачкая штанишки,
Рыгая сыто молоком,
Дрых обленившимся котом.
Так нет!
Война – плохая штука!
Вначале с батюшкой разлука…
На век.
А немец не дремал –
Все наступал и наступал.
Познав судьбы лихой удел,
Мы из Воронежа бежали,
От страха животы дрожали…
Осколок мимо пролетел.
Я помню детство босоного.
Всего в нем было понемногу:
И голода сосущий зов,
И радостей обильный рог.
Учебу в школе – хорошист.
Не выбил, знать, мозги фашист.
Ленив, конечно, только в меру.
В Артеке повстречался с Неру…
Видать сам Бог судьбу избрал:
Я видел небо! Я летал!
А к пенсии – все надоело…
Но как меж стен сидеть без дела?
К тому ж, Бог троицу любя,
Чего не ждал я от себя,
Троими наградил сынами.
Женой – медичкой. Не деньгами…
Летят года! Горят, как свечи!
Жизнь рюкзаком легла на плечи,
Трудом писательским... Бог свят!
Сегодня ровно… шестьдесят.
Сегодня ровно, ровно, ровно…
Как коротка ты, как огромна!
Жизнь, ты чудесна, тревожна, прекрасна...
– Дай мне ума, завершить не напрасно!..
***
Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая своих сыновей, не защищенных любовью твоей?
В чем перед Богом они виноваты, и почему через боль и утраты
К вечному Свету проходит душа долю земную покинуть спеша?
Дай мне совет, ниспошли озарение… Сына Христа не напрасно ль мучение,
Стон мой не прихоть. Узнать надо мне, что есть за гробом, коль Ад на Земле?
Мать Богородица, пресвятая Дева! Что Быль за порогом, и что же там Небыль?
И почему вопреки их судьбе веруют люди в свой Рай на Земле?
Дева, прости мой нескромный вопрос… Грех первородный?! А как же Христос?
Против себя обратил искуситель грех, коль на Землю явился Спаситель?
Люд чрез мирскую любовь и тревогу тем же грехом управляется к Богу?
Не был ли шагом любви плодородным тот, что грехом мы зовем первородным?
Грех очищает, а сонм матерей в крови и муках рожает детей.
Грех искушает, и так без конца! Мысль через Грех постигает Творца.
Не было б горше на свете вериги, без плутовства, без страстей, без интриги.
Жить без Любви!? Разве Бог захотел нам предоставить сей скудный удел?
Грустным покажется наше Спасенье в вечном покое и в вечном безделье.
Слишком не просто души совершенство, целью имея пустое блаженство.
Не понимая божественных правил можно понять – Змея к Еве приставил
Тот, кто и в дьяволе, суть, всемогущ. Нет здесь сомнений? Творец вездесущ!
Грех нам простится! Творец в том свидетель. Грех, распознав, в нем найдем добродетель.
Ты в тяжкой муке прошла ту дорогу верой своей, сохранив Любовь к Богу.
В этом наш смысл и Начало Пути. Хватит ли сил со смиреньем дойти.
Вечная Дева и Мать! О, Мария!.. Слышит ли небо молитвы немые...
Св. Матроне.
С рожденья слепые ручонки… Ласкали иконки.
С рожденья незрячие глазки любуются ликом святых.
То ей чудотворная сила во мраке светила
И Мир полюбить научила, слагая божественный стих.
Жила, на судьбу не роптала, в беде помогала.
Сама от беды уходила в кровавое время порой…
Час пробил в ликующем мае, и в чистые дали
Господь отпустил свое чадо в страну, где любовь и покой.
Проносятся мутные годы, лихие невзгоды…
Но тянутся реки людские под строгие лики святых.
А та, что о Свете мечтала, иконою стала…
И горе уносит икона, и всем исцеленье дарит.
Памяти мамы Авдеевой-Вершининой Елене Александровне
Памяти отца Вершинина Леонида Алексеевича
Памяти отца Щетинина Сергея Николаевича
Памяти Отца Николая с острова Залита
Молитвы
Я люблю Бога и люблю Вселенную,
Я люблю Космос, Солнце и Землю.
Я люблю людей, всех до одного.
Боже, я люблю и себя самого!
Я люблю тебя, Боже, за счастье, что было!
За сегодняшний день, за улыбки любимых!
И за радость души, что грядет! Она будет!
За изгнанье беды, что меня позабудет.
При любых испытаньях, твердить буду я.
Что люблю тебя, Боже! На все воля Твоя!
***
Я люблю Бога, я люблю Вселенную.
Чудо запредельностью необыкновенное.
В Нем люблю Космос, и Солнце, и Землю,
Бог – он то Слово, что с трепетом внемлю!
Я люблю людей. Без выбора, до одного.
Вижу в каждом Бога, и себя самого.
Бог – мое счастье: есть, было и будет!
Бог – мои беды, что под корень рубят.
Испытаньем полыхает красная заря.
Все равно люблю я, Боже! На все воля Твоя!
Из книги «Волшебники».
Хлеб и жизнь не жнут, не бросая семени,
Нет деяния без желания.
Не окинешь путь, не пройдя его.
Для безгрешного – нет чистилища.
Не увидев тьмы, как узнаешь свет?
Без греха, как поймешь благочестие?
Отличишь ли горе без радости,
Благородство, не ведая подлости?
Нет без гибели воскресения.
Смерть-предтеча и суть возрождения!
Победив себя, не повергни в прах
Сохрани твой дух вещей птицею...
Повторишься ты в бесконечности,
Путем Божиим, путем истины!
***
Баллада Белого духа.
Из повести «Белый дух»
Белый всадник на черном коне,
Распластавшись, летит над землей...
Белый всадник приходит во сне
И в дорогу зовет за собой.
Лик ужасен и скрыт под броней,
Адским пламенем плещут глаза...
И сверкает под бледной луной
Не копье, а стальная коса.
Белый всадник у черной скалы
Осадит боевого коня...
От удара тяжелой руки
Разойдется могилой земля.
Пригласит меня в мир тишины,
Вечной ночи и вечного сна...
Увлекая на бал сатаны
Мою жизнь, испитую до дна.
– Испытай же, что Богом дано,
Обними сталагмитов цветы...
Вспомни день, опустившись на дно,
Оцени светлый лик красоты.
Белый всадник на черном коне,
Он летит, он зовет меня в скорбь...
Грива плещется в черном огне,
Стук копыт – похоронная дробь.
– Белый всадник на черном коне,
Прочь лети, не зови за собой...
Страшен глаз твоих огненный свет,
И не место живым под землей.
Я и песню свою не допел,
Не подвел у порога итог.
Буду, дерзок с тобою и смел…
Не по мне твой постылый чертог.
Белый всадник на черном коне,
Убери свой серебряный рог.
Ты бессилен, в той алой заре
На пути, что ведет меня Бог!
Белый всадник на черном коне
Распластавшись, летит над землей...
– Срок придет, с серебром в голове,
Выйду, сам и уйду за тобой,
Белый всадник на черном коне,
Белый всадник на черном коне...
Белый всадник... на черном... коне...
***
Сыну Алексею
Молитва.
Две спирали, два плуга
Иду и тащу днем и ночью,
А путь мой тревожен.
Лишь зубами губу иногда закушу
И шепчу: – Я люблю тебя Боже!
Спираль зримая – бренное тело мое,
Для души переменное ложе.
А другая – судьба, что по жизни ведет
Обе – суть! – Я люблю тебя боже!
Твоей волей шагаю дорогой царей,
Проституток, мужей или бомжей.
Длинен путь открывателя вечных морей...
– Помоги! Я люблю тебя, Боже!
Дай мне силы понять, полюбить и принять
Облик твой, на меня лишь похожий,
Дай коснуться одежд и с надеждой сказать:
– Вижу, верю, люблю тебя, Боже!
Не нужны мне дворцы и в смарагдах персты,
Ночь забвенья меня не тревожит.
Я люблю этот мир, потому что он ты,
Мы друг в друге. – Люблю тебя, Боже!
Две спирали – моя каждодневная суть,
Твои боль и любовь они, Боже.
Слаб мой дух. Ты простишь, если я вдруг споткнусь. Ты поймешь! Я люблю себя тоже!
Увлекает на дно сладкой жизни спираль,
И гордыня безмерная гложет.
Если я вдруг под гнетом коварным упал,
– Я люблю... Подними меня, Боже!
Мне б от зависти черной бежать и бежать,
Мне б от ревности прятаться строже,
Научиться, врагов убивая... прощать
И любить, как их любишь ты, Боже.
Не искать в чужой подлости только греха
Иль предательства гнусную рожу,
Но прийти к покаянью, душой не солгав,
Повторяя: – Люблю тебя, Боже...
На печальном одре, сквозь туман забытья
Жизни путь беспокойный итожа,
Дай мне сил прошептать: – На все воля Твоя!
Вижу Свет… Я люблю Тебя, Боже…
На 25-тилетие.
ЛЕХА родился! И родились стихи:
Слегка просветленная разумом взвесь.
Нужны ли Богу мои похвалы
И наша дешевая слезная лесть,
Что хуже самой пошлой хулы?
Все так. Да только думается мне,
На свет появилась частичка Его!
В чьей памяти вечно себя сохраним,
Забыв прошлых жизней прогорклый пирог,
Сегодня и молимся мы, и грешим.
И сказкой живем. Но звенит в голове,
Мир только с виду прозрачен и прост.
На деле… Путь Зодиака много сложнее,
Путь Змея, себя кусающего за хвост.
Злее сегодня, так завтра добрее.
Разве не так? И набат во все щели:
Жизнь – не подарок, совсем не пустяк,
Она нужна Ему! Разве что цель
Сокрыта, пока шагаем растяпами
Иль свиньями, дрожащими за свое корыто.
Придет черед, думаю я…
Поймем Ответ, что у всех на виду:
Бичуя души в огне бытия,
Бог призывает к святому труду:
Себя ж ненавидя, себя и любя!
И Он – судьба.
В тьмах и сотнях примеров,
Вершащихся прямо на наших глазах:
Побед силы Духа, Любви в Главной Вере
Презревших и злобу, и зависть, и страх.
Живи только так!
В Божьей мысли полете
Вселенский кипит беспощадный отбор,
Призванный Богом, создать в хилой плоти
Броню из души, вечно юный задор.
Живи же «Лехау»,
Чтобы не было стыдно
Не за грехи (люди мы), а за дни
В праздничном бегстве (вот это обидно)
От закаленья духовной брони
«.Да разольется влага небесна по периферии телесной… Аминь!» (тост)
На 26-тилетие
Ах, часики «тик-так», и времечко бежит…
Мы оглянуться не успели, а младший сын – мужик.
И старший брат женат, и сын у брата есть,
И впереди забот, забот, забот, не перечесть.
Да, Лехе двадцать шесть! Солиден, возмужал.
Душою добр. Умен. Кулак его – кинжал.
Не любит шуток над собой, кто к Лешке не привык,
Бывает страшно изумлен, услышав львиный рык.
Слегка тщеславен. Не беда, такие времена.
Что сам посеешь, то пожнешь. Сам выбрал семена.
Тщеславие, – оно не спесь и в меру всем нужно.
Слыть незаметным простаком и глупо, и смешно.
Пускай бокалы льют вино, пускай хрусталь звенит,
Мы поздравляем с «четвертным и плюс еще один»,
Будь крепким, смелым и родным! Не торопи Зенит!
То радость за твоим столом тем хрусталем звенит.
Еще пусть внука Бог пошлет, иль внучку. Быть венцу!
Мы все хотим тебя обнять,
Здоровья, счастья пожелать…
И не устанем повторять: – За всех Хвала Творцу!
Лёхау 27.
Три девятки (тире) двадцать семь.
Девять троек – и эта же цифра!
Мир полнехонек древних идей,
Сохраняющих девственность шифром.
Смысл его не понять с кондачка,
Сия тайна открыта не многим.
Цифры вроде того колпачка,
Что в плену держат мысли дороги.
Их одежда точна и не бред,
Разве главную тайну скрывает,
Не найти в их рисунке ответ,
Где душа ее ночью летает.
Почему в двадцать семь – оно так,
И совсем по-другому под тридцать,
Лишь дурак, что по жизни дурак,
Он вне времени даже за тыщу.
Двадцать семь не простое число:
Тройка – Бог, а девятка – Земля.
Но не морщи раздумьем чело,
В этот день поздравляют тебя!
Чтобы в жизни твоей не стряслось,
Оставайся большим и любимым,
Сохраняя в душе (можно злость)
К «золотым» подлецам и к фальшивым!
Тьфу, на них! Не о проклятых речь.
Нынче праздник!
Восславим Христа,
Призывающем душу сберечь
На тернистой дороге Творца!
Он тот символ, что светит во тьме,
Он постиг смысл простого рисунка.
Он с тобой, и дарует тебе
Нас, и время, и мудрость поступка.
Не пройти по судьбе без греха,
А судьбу не украсть, не измерить.
Хороша наша жизнь, иль плоха,
Нам любить, нам страдать, нам и верить.
Верить другу, который предаст,
И в себя, не коря за ошибки,
И старушке, что сердце отдаст,
Лишь бы ты шел по жизни с улыбкой.
Верить женщине, верить волнам,
В них плескаются, в них же и тонут.
Не подвластен простым мужикам
Женских душ охлаждающий омут.
Верить в вечность души!
Вот вопрос,
что волнует извечною тайной;
Только ты не спеши.
Не дорос.
Мир – он ты,
далеко не случайность!
5.08.2005
Сыну Сергею.
Походная. подражание.
“Снова я сбежал из дома
Извела меня истома”
И тоска по миру чуткой тишины.
Снова мчат меня колеса,
Снова сердце песен просит
И бежит за электричкой серп луны.
Там в подземных переходах
Где всегда одна погода
Ждет меня знакомый мрачный мир.
“Кто здесь не бывал, не рисковал,
Тот сам себя не испытал”.
И не пил хрустальных речек эликсир.
Сталактиты, сталагмиты,
Сланцы, гипсы, аммониты
Изукрашены причудливой резьбой.
Шкуродеры, водопады
И каскадов перепады
Миг удачи... И захочется домой.
Натаскался, нанырялся,
Вдосталь грязи нахлебался...
Отлегло и, можно вновь в обратный путь.
И до смерти не забуду: ни усталость, ни простуду,
А как к Свету шел сквозь каменную жуть.
Мне не страшно.
(по мотивам детских песен)
Тишина. В подземных переходах
Стены отражают свет.
Мне так грустно, мне так скучно –
Никого в системе нет.
Белый дух грохочет камнепадом
И пугает темнотой.
Он старается даром, даром –
Скоро я вернусь домой. 6 строк детских автора не знаю: “Я не буду прятаться как мышка
Или плакать в темноте
Пусть он видит, пусть услышит,
Что совсем не страшно мне.
Пусть он видит, пусть он слышит,
Что совсем не страшно мне”.
Сереге нынче 22.
Тает в дымке чужой горизонт,
Гонит ветер тугую волну.
Не пойму я себя, в чем резон?
Почему меня тянет ко дну?
Почему я из дома бегу?
За порогом чужая земля,
А в подземном натечном саду
И не ждут, и не ищут меня.
Почему мне легко и светло
Средь таких же, по жизни бродяг,
Разгребая чужое дерьмо,
Уходить от земных передряг.
Мне не нужен за синей горой
Ни туман, ни тайга и ни клад.
Я иду за своею судьбой,
Под землей увидать звездопад.
Среди тысячи звезд отыщу,
Ту, что сердцу подарит покой,
Что меня поведет сквозь года,
Называясь моею женой.
Тает дымкой чужая земля,
Гонит ветер тугую волну,
Мне сегодня всего двадцать два...
Потерпи! Повезет, я приду...
Сереге 28!
– Помнишь, мамочка, как родился я
А теперь смотри! Сам в отцах хожу!
У любви одна философия…
Скоро дочку жене закажу.
День отца – четверг, твой день – пятница.
Ночь трудился роддом мой без роздыха.
А мой сын – хитрец (может прав малец)
Что родился в субботу – в день отдыха.
Поздравляю вас!
Поздравляю Нас!
Поздравляю с Моим Днем рождения!
Он – любви венец,
Так решил Творец
Для любви не дано воскресения!
9.7.2004
Ностальгия» туристическая
(по мотивам воспоминаний детства)
Расти сынок, и скоро в турпоходе
В лесу дремучем, в поле под кустом
Ты вспомнишь маму, как она просила:
– Не забывай, сынок, пописать перед сном!
Мне очень часто говорила мама:
– Не забывай, сынок. пописать перед сном.
Сестра-невеста в платье подвенечном,
Склонишься к мужу ты за свадебным столом,
Шепнешь чуть слышно: – Мамочка просила,
Не забывай, любимый, писать перед сном!
Мне очень часто говорила мама:
– Не забывай, дочурка писать перед сном.
Мой старый папа, ты давно в маразме.
Тебе б лежать, родимый, под крестом!
А ты все терпишь мамины сарказмы:
– Опять, отец, ты не пописал перед сном!
Мне очень горько сообщила мама:
– Наш папа в луже, он пописал перед сном.
Ах, тетя Хая, драма в вашем доме,
Полощут простыни прокисшим сквозняком.
Семьёй Вы, тетя, позабыли маму, ее совет,
Что нужно писать перед сном.
Вы, тетя, просто позабыли маму, ее слова,
Что нужно писать перед сном.
Родная мамочка, душа моя седая!
Как горько мне напоминать тебе о том:
– Сегодня мамочка постель опять сырая,
Не забывай, мамулька, писать перед сном!
Мне неприятно говорить, родная:
– Не забывай, шушера, писать перед сном!
Растет мой сын. Мы часто с ним в разлуке.
Он путешествует со школой за бугром.
Но помню, как я брал его на руки
И умолял: – Сынок, пописай перед сном!
Меня, мой крошка, так учила мама,
– Не забывай, сынок, пописать перед сном.
Меня, мой крошка, так учила мама,
– Не забывай, сынок, пописать перед сном.
***
Жене Людмиле Николаевне.
Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда мечты сладки и свежи,
А светлый лик твой чист и нежен,
И нет заботы о дурном.
– Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда поет душа от счастья,
Дни неизбежного ненастья
Легко оставив “на потом”.
– Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда душа и чувства зрелы,
А дети, что колосья, спелы
Всерьез мечтают о своем.
– Останься в возрасте таком!
Остаться б в возрасте таком,
Когда твои родные внуки
К тебе свои потянут руки,
И нет в них думы о дурном.
– Останься в возрасте таком!
Останься в возрасте таком...
Пол века для Пушкина – больше, чем Жизнь,
А для Толстого – расцвет...
И стоит ли мерить мирскую полынь
Количеством прожитых лет?
Один в тридцать три закопал свой талант,
Другой – свой закончил полет,
Трус Света бежит, как печной таракан,
Смельчак сам Свет людям несет.
Один и в семнадцать – старик стариком,
Познал и грехи, и соблазн.
Другой, в девяносто – глядит озорно
Чужды ему лень и маразм.
И время понять: для чего ты пришла?
Дарить яркой мысли цветы?
Себя потерять? Или все же найти
Такое, что б в нем жила Ты!
Такое, что б было не стыдно прожить,
Промучиться, иль умереть...
Как песня, которую трудно сложить,
Но много труднее, допеть.
Отлетают наши годы в вечность
Как увядшей розы лепестки,
И назад глядишь ты в бесконечность
Взором, удивленным от тоски.
Не вернуть былых времен удалых,
Молодого сердца не вернуть.
Блеска не вернуть глазам усталым,
И спины больной не разогнуть.
Чем прикажешь жить на белом свете,
Распустив по ветру седину?..
Не грусти. Все счастье – в твоих детях,
Что к тебе приходят по утру.
Им нужны твои покой и ласка,
Солнца луч из теплых глаз твоих.
И твоя пленительная сказка,
Что мы сочинили на двоих.
Хорошо, когда в доме хозяйка поет
И живет добрый старый хозяин.
Греет душу детишек, без малого, взвод
И бабулька на картах гадает.
Эй, колдунья, седая! Гадай, не гадай!
От судьбы не уйти, она – карма.
Лучше чарку полнехоньку гостю подай,
За здоровье семейного храма!
За удачу для тех, кто закончил свой путь.
И за тех, кто его начинает.
За друзей, за врагов, за любимых чуть-чуть.
За лета, что рекой утекают.
За хозяйку, что в доме счастливом живет.
Дай ей Бог благоденствия реки!
Дай любовь, дай того, кого трепетно ждет!
Не спеши лишь с разлукой на веки.
Дни рождений, как теплая грусть
Наплывают, что ветлы вдоль русла,
Отмечая извилистый путь.
И несется быстрее теченье.
Вправо, влево легко повернуть…
Где причал… и души воскресение.
Годы, годы! Вы как корабли,
Что в предутренней дымке растают,
И щемящей тоской наполняя
Вы ползете за край земли
Невозвратные годы мои.
Нет, не годы! То птицы! Птицы!
Не парят. Ах, несутся чредою!
Не успеешь промолвить им «здравствуй»,
Как они пронеслись стороною
И растаяли в облаке мглистом,
Не успев попрощаться с тобою.
Возвратятся домой корабли,
Да и птицы к гнездовьям вернутся,
Не судьба на исток обернуться
Лишь течению сладкой реки.
В том веление Божьей руки,
Прочертившей незыблемым русло.
Высшей волей под землю уйдет,
Что б прорваться источником новым,
Что сольется вдруг с ласковым морем
Через бездну прожитых времен.
И не будет в том море покоя
Нам без тех, для которых живем.
Дни рождений – коварные вехи
Навевают любовь и печали…
Все же прошлого чуточку жаль,
Пред собою в последнем ответе
Не вернуть промелькнувшие дали
Всех рождений, любовей, печалей.
Улыбнуться в прощальном привете
И сказать: – Мы об этом мечтали…
Роз костер на твоем столе.
Плети рук на плечах детей.
Места нет проклятой тоске,
Той, что гложет и жжет столько дней!
Мир велик, он тесен сейчас.
Мир сложился в объятия рук.
Ты его своей лаской согрей,
Без тебя Мир и темен и глух.
Без тебя в нем всегда холодно,
Без тебя не пробудится май!
Раствори поскорее окно,
И тепло свое Миру отдай!
Где, когда и в какой стороне
Твои годы к причалу придут?
Вспомни алый костер на столе
Нежность рук на плечах. Детских рук.
Ты рукам этим жизнь подала.
Они взяли ее, чтоб шагать.
Чтобы Мир за тебя обнимать,
И простить за тоску свою Мать!
Придет время! И им передать
Твоим внукам блистающий Мир.
В них тебе по дорогам шагать,
С ними горе делить и искать
Сладкозвучие праздничных лир.
Венок любимой.
Разбуди меня, разбуди!
Разведи с бедой, что приснилась;
Поцелуем своим раствори,
Уведи половодьем любви…
Приласкай меня, приласкай!
Позабудь об обидах напрасных,
Не давай им пройти, не давай
В сад цветущий и в юности май.
Погрусти со мной, погрусти!
О судьбе, промелькнувшей кометой,
И о песне всегда недопетой
И прости за ошибки, прости…
Помечтай со мной, помечтай!
О последней и будущей встрече…
В этот грустный и ласковый вечер
Не давай мне уснуть, не давай!
Разбуди меня, разбуди;
Приласкай меня, приласкай;
Погрусти со мной, погрусти;
Помечтай со мной, помечтай!
Уведи половодьем любви
В сад цветущий и в юности май,
И прости за ошибки, прости…
Не давай мне уснуть, не давай!
Без надрыва, что по сердцу бьет
Снова робко признайся в любви…
Повтори еще раз, повтори…
Говори, говори, говори!
Задрожит на ресницах роса,
Талой каплей прольется на грудь…
Никогда… никогда… никогда…
Ты меня не забудь, не забудь!
И земной свой закончив полет
Вспоминай обо мне, вспоминай…
Верю, знаю, что снова придет,
Повторится тот солнечный май.
Лебедями уйдем в небеса,
Лишь поставим птенцов на крыло,
Сотворяет любовь чудеса
Самим Богом ей это дано.
Без надрыва, что по сердцу бьет
Задрожит на ресницах роса,
И земной свой, закончив полет
Лебедями уйдем в небеса.
Говори, говори, говори!
Ты меня не забудь, не забудь!
Повторится тот солнечный май…
И свеча… талой каплей… на грудь.
Не седин серебро, ни слова
Подаю свою жизнь и судьбу,
Ту любовь, что с тобою жила,
Все года; их печаль, и борьбу.
Можно тысячи песен испеть,
Свой запев в тлен уходит запевом,
Свой запев никогда не успеть
Ни допеть, ни изжить, не доделать.
Мой подарок к груди не прижать,
И не выйдет, к нему приласкаться,
Потерять, иль опять отыскать,
Позабыть? Плод созрел, – не удастся.
Не проси, не мечтай, не гонись,
Призрак- сон: и мечты, и надежды;
Все в тебе! Пустотой не томись,
Облачись в веры светлой одежды!
И коленей не гни, не ломай,
Не убойся меча Иисуса!
Повторится рождения май,
Отстоявшим в борениях душу!
«Сохрани и спаси!» твою душу!
Нашей Катёне на пути –
от Латоновой до Бородиной.
Свадебная
– Любимый мой,
Дай душе моей мир.
Любимый мой,
Сердцу дай покой.
Любимый мой,
Счастье на двоих:
Пить нектар любви
И дышать лишь им.
– О, любовь моя,
Мой маяк во мгле.
Где бы ни был я,
Прилечу к тебе.
Пей любовь мою
Полной мерою...
Пусть гитар звенят
Струны медные...
В темноте ночной
Перезвон сердец.
Золотой звездой
Свадебный венец.
– О, любимый мой!
– О, любовь моя!
Я навеки твой...
– Я на век твоя...
Сохрани нас Бог!
Счастье в детях дай!
А настанет срок,
Приведи нас в рай.
Прилети звездой путеводною,
Освети наш путь меж невзгодами.
Той молитвою шелестит вся Русь:
– Я люблю тебя...
– Я тебе клянусь...
– Не смущайтесь, детвора! Вон нас сколько!
Видно самая пора крикнуть: – Горько!!!
Пещерам
Алтари без икон, сталактитов сосульки,
Сталагмитов колонны витые в буграх…
Искры капель хрустальных ручьев сладкозвучных,
Искры смеха и тайна в счастливых глазах.
Солнце там не встает, и не плещут рассветы,
Не пылают закаты. Лишь мрак и покой...
От крутых сквозняков в них проносятся ветры,
Да летучих мышей копошащийся рой.
Ледяные сполохи нависли сиянием
Над прозрачной рекой в янтаре берегов
И щемящей тоской рвется к небу рыданье,
Потрясеньем ума бесполезностью слов.
И сыра глубина, где в преданьях патлатых
Славных рыцарей древних ждал меч-кладенец,
Заточила Природа, как лучший ваятель,
В сказку каменных рек гениальный резец.
***
Мне мил сей мрак и тишина, и хлад могилы,
И сладость риска, и азарт... Прости, любимая!
Прости. Не каждому дано понять,
Как могут хлад и тишина с любовию объять!
Какой бунт чувств, взрывают мрака лапы
Чрез жуткий камня стук иль глумы водокапов.
И, поразив пяту воображенья,
Выигрываешь за себя сраженье.
Мне мил сей мрак и хлад, и тишина…
Никитская Боксанская.
Там, где ночь навечно поселилась,
Свечи теплым огоньком горят.
Темнота пугливо расступилась,
Пропуская небольшой отряд.
Нам давно “Никиты” стали домом,
Не страшны обвалы и года.
Каждый из отряда – спелеолог,
Преданный пещерам навсегда.
Помнишь, дружище, как вспыхнул вдруг бензин.
Помнишь, как без света в темноте бродил.
Помнишь “Чертов шкурник” и за ни завал.
Помнишь, как на помощь я тебя позвал.
Помнишь, дружище, последнюю свечу,
Как ударил камень по левому плечу,
Как загрохотал подземный камнепад,
Как я не вернулся в свой родной отряд.
Долго меня к солнцу выносили,
Думая, открою ль я глаза.
Как тогда вы искренне грустили,
А со стенок капала слеза.
Не грустите! Скоро вместе будем.
Жизнь большая. Встретимся опять
И своих друзей не позабудем,
Чтобы по “Никитам” прошагать.
Если в “Никиты” с другом попадешь,
Значит, не даром на Земле живешь,
Значит, взял у жизни свой первый перевал,
Значит, высокий ты выбрал идеал.
Никогда не будет в “Никитах” пустоты:
Раз туда приходим и он, и я, и ты,
Раз шальное сердце под землю нас зовет,
Раз мы понимаем свой Мир наоборот.
Один штурмует звезды, другой ползет в дыру.
Каждый в праве выбрать для себя тропу.
И пускай ты долго в “чайниках” ходил,
Первый в жизни подвиг уже ты совершил.
А когда немного грустно станет,
Вспомни грот “Подкидыш” под землей.
И тогда увидишь, что не даром
По “Никитам” ползали с тобой.
Ты на жизнь посмотришь веселее,
Даже если ты попал в беду...
Вспомнишь, надо просто быть смелее,
Не идти у жизни вповоду!
Заслуженному военному штурману России
Шагиахметову Эдуарду Ямиловичу
Люблю Тебя за то, что вижу свет!
Благодарю, что выпустил в полет!
Прости, я не нашел еще ответ:
Зачем живу, зачем весь мир живет?
К чему страданье в лоне красоты
И капля счастья против моря зла?
Молю об исполнении мечты
И кубке жизни, выпитом до дна!
Ностальгия
Трассы воздушные, международные – по горочкам локаторы…
А вы протопайте полярным тропиком от Мурманска до Хатанги.
Ил-18-тый гудит моторами, все покоряет Арктику…
Склоненья мечутся, сиянья плещутся, а он гребет по графику.
Трассы воздушные, международные – суда плывут по приводам…
Так вы протопайте полярным тропиком от Хатанги на Магадан.
Моторы старые и краска алая – глаза вблизи ломаются…
Торосы морщатся, морозы корчатся, а Ил гребет, старается.
Трассы воздушные, международные – всё самолеты новые,
Нет, вы протопайте по ортодромии туда, за Землю Новую.
КП дрейфует, морзянкой брызжется, пурга ломает полосу…
И льдина крошится, вода под лыжами, а Юг в любую сторону.
Трассы воздушные, международные… (с учетом нашей практики)
Давно проложены, да через Африку, до самой, до Антарктики.
Прощай романтика! Скучают штурманы, когда летят «по потолкам»,
А помнишь, топали совсем без компаса от Мурманска на Магадан.
Трассы полетные, душой не согрешу – вам по плечу Галактики
Оставьте, милые, я очень вас прошу, мне место для романтики!
Оставьте, милые, я очень вас прошу, местечко для романтики!
России.
Подруга скорби, Ярости мессия,
Встречающая Праздник морем слез!
Ты остаешься Матушкой Россией,
Где жил отец, и дед, и сам я рос.
Рожали нас, что б сказку сделать былью.
До неба дотянуться и до звезд…
Сейчас укрытые лежим могильной пылью,
Над нами ветер шелестит полынью,
А прах по свету он давно уже разнес.
Мы верили, что счастье дарим детям,
Раскроем им все тайны существа…
Гниют они теперь по тюрьмам.… Верьте!
Избрав путь не нужды, так воровства.
Скажи, кому их жизнь дешевле, чем пожива?
Кто гад, жирующий за море их скорбей?
Когда средь чуждых гор или степей
Они вопили: – Боже, быть бы живу!
Ложась под пулями врагов или друзей.
Сегодня кровь течет с твоих экранов,
Чужую жизнь взахлеб превознося…
Пока ты, Русь, в своих войной разбитых храмах
Корячишься, что баба на сносях.
Целуешь пол, защиты ждешь иконы…
С твоею, искалеченной судьбой
Не видишь переполненных детдомов,
Калек, безвинно в них заживо погребенных,
Задушенных водярой с наркотой.
Гниет железо на твоих заводах,
А тысячи остывших фабрик труб
Взывают к небу на твоих просторах
Предплечьями голодных детских рук.
Дивиться Мир, по-воровски кося глазами,
На ту, что средь несметных кладовых
Горбатится над скудными полями
И, обливаясь нищими слезами,
Кормила, кормит всех! Кроме своих.
Очнись от летаргии, Мать Россия!
Пока в твоем народе есть умы,
Способные при всем твоем бессилье,
Достичь высот. И будем спасены!
Остерегайся, Русь, двуличия меча!
Угара пьяного под идолом разврата,
Когда голов лес рубят сгоряча,
Дешевле жизнь ста грамм магарыча,
Стенают матери, а брат идет на брата.
Смети же, Русь, тупое безразличье
С прекрасного лица к народу твоему.
Доверься полностью души его величью,
Слепившему тебя из пепла в старину.
И помни, помни, помни правду эту!
Один Бог ведает, зачем нам жизнь дана!
Разменивать ее на звон монеты,
Жиреть и сладко спать на тлене безответных –
Есть смертный грех! В любые времена.
Подруга Скорби, Ярости мессия,
Встречающая Праздник морем слез…
Проснись, оборони себя, Россия!
Здесь память предков, здесь я в землю врос.
Не повтори!
Не повторяйте подвиг Гагарина
Русского парня и волгаря!
Чертите по неба синему мареву
Без ужасов бойни Отчизну храня.
Не нужно родиться великим пророком,
В катрены закладывать ржавую быль.
Россия творцов подставляет тем боком,
Чтоб подвиг затер их в дорожную пыль.
Мораль всем любителям трепетной Славы:
Одумайтесь, други! Не Славой живем!
Венец ее пошлый и злато-кровавый
Примерим не раньше, чем в Славе умрем.
Вершите деянья по сердцу, без спеси.
Радейте о пользе, и Слава придет.
Придет без завистников въедливой лести,
Венцом вашей песни закончив полет.
***
Сын Сергей SMS:
Октябрь неспешно наползает, день понемногу коротит,
А ночь, напротив, удлиняет, листву желтеет и редит.
Уже ночами холодает, но дни еще тепло хранят.
Трава буреет, иссыхает… Чуть-чуть, и птицы улетят.
Я обожаю бабье лето: Тоска и радость, два в одном…
Пусть щемит за грудиной где-то осенним, но погожим днем.
Природа плавно спать ложиться, чтобы за зиму отдохнуть,
Под мягким снегом обновиться, к весне собраться в новый путь.
Мой SMS Ответ:
Не перелетные мы птицы. Нам вить и вить души гнездо,
И годы иссушают листья, к Зиме готовясь, как дано.
Под ветром лет кружат мгновенья, срываясь в жизней хоровод,
И сучья клонит в сон забвенья, но ствол стоит и он живет!
И снова зеленеют кроны, и наливаются плоды,
И снова бьют земле поклоны души безмерные труды.
Трещат под тяжестью гордыни гнилые сучья средь ветвей,
Как и до веку, так и ныне, слепые в лености своей.
Ломают поросль ураганы, посмевшую, поднять чело.
Вновь терн сухой растравит раны в пути к голгофе. Так дано.
Дано дорогою к прозренью, что испытанием ведет,
Принять огонь тем очищеньем что гниль сжигая лес спасет.
И Мать миров тот лес обнимет и Духом светлым озарит,
И в чудную обитель примет, где лес, сгорая, не горит.
Где лес в своей земной юдоли, отдавший бренное тепло,
Как, заслуживший вечной доли, вдруг станет Светом. Так дано!
Дано!
Разговор
Растолкуй мне, Муза, вещий сон.
Что грядёт по смерти твоего поэта?
Будет он друзьями оклеветан
Иль врагами к славе вознесен?
Растолкуй мне, Муза вещий сон.
Станет ли гурливая молва
О моих стихах в веках судачить?
Взвешивать, тот откровенно плох, а тот – удачен.
Иль глухой останется она,
Вещая гурливая молва?
Научусь ли я будить глаголом
Лень душевную завистливых сердец,
Потерявших веру?
Что Творец
Трудную к себе проторопил дорогу…
Разыщу ль разбудливое слово?
И уста вдруг разомкнула Муза,
Разлепила веки холодно,
Посмотрела на «стихов перо»
И промолвила: – Ты сам себе обуза.
И уста твои, и ум, и сердце – муза!
Бог творил подобие своё!
Смерть – лишь передышка в жизни вечной.
Им дано в программе бесконечной
Нам творить своё же бытиё!
И не Бог! Тебя судить, ты сам же будешь!
Важно ль, право, в образе каком
Ты предстанешь на суде таком?
Вечном, строгом само-самосуде,
Где себя судить, ты сам же будешь…
……..
Ругань, забвенье, полет похвалы –
Все испытаешь на свете, мой бард!
Радость печали и горечь наград…
Станешь соавтором строгой молвы,
Песен своих и судьей, и судьбы.
В тысячах жизней: смертей и рождений,
Все повторяется тысячи раз…
Чем возмущаешься нынче подчас,
Примешь без всяких к тому возражений…
В смене полярностей – ритм возрождений!
Смысла, пожалуй, не стоит искать!
Божий порядок задуман не нами.
Можешь выть волком и топать ногами,
Можешь в грехе обвинить свою мать!..
Лучше ж – суметь полюбить и принять...
Муза умолкла и смежила вежды.
Холод галактик ворвался вдруг в грудь,
Сердце заныло, нет силы вздохнуть…
– Муза, так в чем же опора над бездной?
– В вере, мой бард! И в любви, и в надежде…
В них и твой смысл, и единственный путь!
Автобиография.
Родился я в сороковом,
Когда войне гимн пушки пели,
И жены волосом белели,
Услышав слово “почтальон”.
Потом я рос:
Как все детишки,
От счастья, пачкая штанишки,
Рыгая сыто молоком,
Дрых обленившимся котом.
Так нет!
Война – плохая штука!
Вначале с батюшкой разлука…
На век.
А немец не дремал –
Все наступал и наступал.
Познав судьбы лихой удел,
Мы из Воронежа бежали,
От страха животы дрожали…
Осколок мимо пролетел.
Я помню детство босоного.
Всего в нем было понемногу:
И голода сосущий зов,
И радостей обильный рог.
Учебу в школе – хорошист.
Не выбил, знать, мозги фашист.
Ленив, конечно, только в меру.
В Артеке повстречался с Неру…
Видать сам Бог судьбу избрал:
Я видел небо! Я летал!
А к пенсии – все надоело…
Но как меж стен сидеть без дела?
К тому ж, Бог троицу любя,
Чего не ждал я от себя,
Троими наградил сынами.
Женой – медичкой. Не деньгами…
Летят года! Горят, как свечи!
Жизнь рюкзаком легла на плечи,
Трудом писательским... Бог свят!
Сегодня ровно… шестьдесят.
Сегодня ровно, ровно, ровно…
Как коротка ты, как огромна!
Жизнь, ты чудесна, тревожна, прекрасна...
– Дай мне ума, завершить не напрасно!..
***
Обсуждения Стихи при свечах
Суметь полюбить и принять...
Замечательные искренние стихи!
Сердечное Вам спасибо за Творчество...