Циничный

Я болен... смертельно,
И жить - не могу.
Все руки - в крови,
Я, поверь, не хочу...

Каждый день будто солнце - столь жаркий. И бред,
Мне вгрызается в лёгкие, стынет обед.
Я иду по паркету, по белым стенам,
Я смотрю в потолок, он давно уж не нам...

Мне признания - каплями... пулями в тыл,
Но ты веришь, я в жизни ни разу не выл,
Я бежал и бежал, и не верил себе,
Я поверил всем мудрым, я верил тебе...

А сейчас я иду по застывшым следам,
И пытаюсь понять, почему же не нам,
Почему...

Никакой романтики в Петербурге уже не осталось…
Серое небо, серые люди, разочарование, сплин и усталость.
Все продано, пропито, выжжено, завешано воплем рекламы.
И город прячет глаза воровато в подъезды, в помойки, в подвалы.

Очищены мэрией улицы от музыкантов, художников, нищих.
Но стало ли лучше прогуливаться? Что ни шаг – плати, дружок, тыщу.
А люди спешат раздраженные, толкутся в вагонах метро.
И давят прохожих водители – цинично, как глупых ворон.

Бездарность построек окраин...

Скрывая душу под циничной, наглой маской,
Зализываем раны, что судьбою нам нанесены.
И притворяясь, довольными жизнью гладкой.
Про себя послаем все в тартарары.
Мы понимаем, что все это лишь испытания,
Они Всевышним, нам грешным даны.
И, проявляем упорство, старания,
В надежде, что будут они вознаграждены.

В век дельцов и цветных революций,
В год безнравственных подлых речей,
В день продажных политпроституций,
На пиру у пиар-палачей.
В час вранья на публичной трибуне,
В миг циничной изысканной лжи,
Не волнуйтесь - меня здесь не будет,
Отштампована - дата лежит!
Я уеду в далёкие горы!
Я умчусь в облака синевы!
Плебисцита покинув просторы!
Чтоб не видеть, как скалитесь вы!
Дата дня до минуты отбита,
Ностальгией - терзая сомненья,
Чаша лжи без остатка испита,
Опозданьем...

мы говорим ему: «о мудрейший из мудрых» - а на самом деле он плут и вор
мы поклоны бьём ему вечером и утром, а он нагло смотрит на нас в упор
мы кричим ему: «о добрейший из добрых» - а на проверку он скряга и жмот
ДА ЧТО ЖЕ МЫ ЗА НАРОД?

с высоких трибун он врёт без стыда и совести, а мы слушаем его разинув рот
он цинично обирает нас без сожаления и горести, а мы верим во всё что он врёт
он хорошо живет, всласть ворует и взятки берёт, и при этом на нас орёт
ДА ЧТО ЖЕ МЫ ЗА НАРОД...

Религия таит в себе угрозу;
В пучине тьмы не ведает границ.
Она под гипнотическим наркозом
Готовит из фанатиков убийц.

И вот уже безвольные амёбы
Идут в Москву, Будёновск и Беслан,
Таранят «Боингом»
В Нью-Йорке небоскрёбы
За осквернённый, якобы, Ислам.

Религии кровавые затеи
Историей проявлены везде:
Религиозны были Иудеи –
Те, что Христа распяли на кресте;

А также те, кто мучил братьев зверски,
Пытаясь выжечь пламенем «порок»;
И те, кто на кинжале по-немецки
Гравировал...

Играя отблеском в лучах рассвета,
И каплю смерти источая,
Игла холодным блеском света,
Очередную жертву отмечает.
Ей безразлично кто ты,
Она колоть не устает,
В мозгу людей растут пустоты,
Когда-нибудь она убьет.
Глаза мутны твои и безразличны,
Слюна стекает изо рта,
Вся жизнь к тебе сейчас цинична,
А впереди маячит темнота.
Все прошлое тобой забыто,
А настоящее всегда в тумане,
Что дальше для тебя закрыто,
Вся жизнь твоя в сплошном обмане.
Друзья давно уж не друзья,
Для них ты...

Власть душ не зрелых не разумна,
Власть их цинична и слепа,
Власть их надменно горделива,
Власть низких низостью жива.

Власть безответственна такая,
Власть ради власти над людьми,
Власть – превосходство без насилья,
Власть настоящая - в любви.

Власть долговечна уваженьем,
Власть – это сильный дух живой.
Власть достигается усильем,
Власть обретая над собой.

Власть – сила, честь и благородство,
Власть – ярких граней красота.
Власть подчиняет восхищеньем,
Власть...

Под скрип кровати за стеною
Привычно пишутся стихи
В них четверть странного покоя
И на три четверти тоски

Плывем в отпущенных минутах
Зачем-то спим, чего-то пьем
Мы знаем странность своей жизни
Но с этой странностью живем

В бытовках тощих коммуналок
Уют невзрачный создаем
В пылу словесных перепалок
На кухнях часто морды бьем

Цинична вдовушка-соседка
И знает цену пятакам
Но после третьего стакана
Пойдет привычно по рукам

Здесь в ненаписанных поэмах
Не будет утренней зари...

Шаги, километры,
Жесты и чувства,
Мечты – кинолента,
Смешно и грустно.

Эмоций ошибки,
Слезы и мысли,
Ведь все очень зыбко.
Может быть – если…

Хотя, все напрасно,
Время не лечит.
Оно так бесстрастно
Сердце калечит.

Обманы, дороги,
Все между нами.
Судьба и тревоги,
Старость с годами.

На лицах морщины,
Ноги и руки…
Как не умолимы
Все наши муки.

Любовь, ожиданье,
И вера в чудо,
И сердца признанье.
Живем как будто…

До дрожи в коленках,
Болью по телу,
В трехмерных...