Царский род

Из тех земель, что недоступны взгляду,
Что выше гор, героями желанных,
Скользя по льдам, сковавшим безвременье,
Спускается в мой мир седой Дракон.
Сметая на пути своём преграды
Потоками свободной, чистой праны,
Желает он принять бразды правленья,
Чтоб истинно возглавить царский трон.

Восшествие стократно восславляя,
Застыло в трепетанье всё живое,
Задабривая яствами, дарами
Драконий неуёмно-строгий нрав,
А он, крылами воздух разрезая,
Исследуя пространство мировое,
Одаривает...

Устал я жить и умереть хочу,
Достоинство в отрепье видя рваном,
Ничтожество - одетое в парчу,
И Веру, оскорбленную обманом,
И Девственность, поруганную зло,
И почестей неправых омерзенье,
И Силу, что Коварство оплело,
И Совершенство в горьком униженье,
И Прямоту, что глупой прослыла,
И Глупость, проверяющую Знанье,
И робкое Добро в оковах Зла,
Искусство, присуждённое к молчанью.
Устал я жить и смерть зову скорбя.
Но на кого оставлю я тебя?!


Сонет 114

Не то мой дух, гордясь...

Усладу ищем, пригубив вино,
Не думая, что может принести оно.
Прелестный миг своих друзей общенья,
Иль мщения, затаенного давно.

* * *
По образу людей мы вроде все едины,
Но в скрытности души нет точной середины.
Под маскою лица, как в лампе Алладина,
Таится джин судьбы, плетущий паутины.

* * *
Что богом послано тебе,
Что не нуждается в еде,
Что радость есть в твоей семье,
Будь благодарен ты судьбе.

* * *
Игра судьбы, ты был когда-то нищий,
Был рад набить живот случайной...

В снег окунулся день февральский
И забелил собой все краски.
Укутал землю он по царски,
Чтоб лишь ему достались сказки.

Но снегири красивым цветом,
Рябина с праздничным приветом
И солнце красным силуэтом
Стучатся в дверь своим ответом.
-
Сергей Прилуцкий, 2012, Алатырь

Когда картины оживут и прямо на людей пойдут,

Когда челны, как рыбы, в глубинах поплывут,

Когда, как птицы, в небо люди полетят,

Тогда потоки крови полмира поглотят.

И, пережив, тот страшный век,

Пребудет в вечном страхе человек,

Собьётся в толпы, устремив дома к вершине,

Леса, болота превратит в пустыни,

Шторм взбороздит ревущий океан. Во мгле

Восстанет Гавриил на небе и земле.

Смерть мира старого Он протрубит в свой рог,

И миру новому придёт рождаться срок...

На дыбу его! На дыбу!
Щипцами ловчей подлезь!…

Меняет земля орбиту.
Но всё неизменно
здесь.


Висят на крестах поэты.
И сходит толпа на гул -
туманностью Андромеды,
блевотиной на снегу…


Ату его! Он же – белый…
он весь нам испортил строй…

твердит о Любови целой -
разбитой в куски
губой.


А звать-то его как?!.. Моцарт?…
Потужи вяжи!… Рембрандт?…

Ну, что ж ему так неймется:
с щипцами - да без ребра!…



Да я не держу обиду…
Я слышу
который век:
на дыбу...

К деке -Земле пристроены
Чуткими струнами в ряд
Тонко, неуспокоенно
Кедры звенят,звенят...

Стоя на страже вечности
У основанья недр,
Вектором бесконечности
В небо уходит кедр.

Музыкой натяжения
Полнятся пять веков.
Рвутся от напряжения
Кружева облаков.

Господом коронованный
Благ , и по-царски щедр,
Странником очарованным
Кружится древний кедр.

Как любим мы в прошлом
порой копаться,
Ошибки искать и кого-то
винить…
С иллюзией тонкой боимся
расстаться,
Себя в этом прошлом
жалеть и любить.

* * *
Мне показалось, тепло, как прежде …
Случайная встреча, один лишь миг,
Но я разбиваю хрусталь надежды,
И я стираю твой призрачный лик.

Мне страшно в тебя погрузиться
без веры:
Тогда было чувство – спасительный
круг!
И времени было у нас без меры …
А кто ты сейчас? И не враг и не друг …

Как трудно признаться, но все...

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от...

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...