Трубка

волны родив вибрацию
звук извлекают... времени
тихо... на иллюстрацию
падает тень сомнения...
трубка меняет функцию
дымом сигналы посланы
вот... и не верь Конфуцию...
вновь мы в пустОты сосланы...

Есть в краткости чужих рецензий
Панегирический закат,
Пойду, взберусь на Арарат,
Запечатлею гордый вензель
В местах, где плот оставил Ной,
Черкну: «О'кей, старик, нормально!»
Добавлю: «Было экстремально.
Тряхнул, бродяга, стариной».

С утра подъеду к пирамидам,
Воздам с лихвой: «Достойно! Смело!»
Крошащимся о камень мелом,
Не понимая жестов гида.

Поставлю Моцарту пять баллов,
Шекспиру – безусловно: «Класс!»,
Дюма – «Старик, не в бровь, а в глаз!»,
Расшаркаюсь пред пьедесталом...

Не оценимо то когда встречая,
Одарит поцелуем и теплом,
Как просто разбивается святая,
Обыденное, прячется под льдом.

Минутные скандалы валят в омут,
Теряется невиданная грань,
Улыбка на лице не возникает,
Любовь её разбита как хрусталь.

Мгновения пройдёт и всё осядет,
Но время без неё проходит зря,
Звоня... не отвечает... трубка сядет,
А как хотелось слышать бы её!

Мотаясь среди людного потока,
Боясь остаться где-то одному,
Письмо пишу - посыльная собака,
Она не отвечает...

Необъяснимое. Миг творчества

Что это было? Только миг зачатья
Моих стихов, летящих ниоткуда,
Тогда я поняла, что это счастье,
Тогда я поняла, что это чудо.

Когда , как листья от порыва ветра,
Они влетают в дом мой удивленно,
И я еще не ведаю об этом,
И с кем-то говорю по телефону,

О том, что ты меня давно оставил,
И с кем-то просыпаешься внезапно,
О том, что тот, кто этим миром правил,
Поссорился с тоскою и азартом.

И вдруг они вплетаются в беседу,
Над чашкой кофе кружатся...

Дымит Земли разительная трубка
и в дымке бьётся белая Голубка,
западня для Света Белого видна,
в ней свои уж кто-то спрятал имена?!

Затрещали все напластованья льда,
в дымку горизонта трещина ушла:
от лукоморья до большого взморья –
одна сплошная глубокая дыра…

В полушаге от грядущего конца,
очнувшись в перипетиях бытия,
народ подумал, воспрянув не спеша,
спасал Голубку от бренного огня!!!

Дрезден пал и взят Владимир,
И усы не сбрил – ведь смог…
Отстоял, а значит с ними
Заберёт на небо Бог.

Егеря или драгуны –
Хороши, но не по мне.
Рвутся, как снаряды струны,
Я гарцую на коне.

Доломан, кушак и ментик,
Чуть рейтузы не забыл…
Софочка, и как там дети?
Девять? И хватило ж сил…

Брат Ермолов, друг Бестужев,
Саша Пушкин, Вальтер Скот…
Бес внутри, ну а снаружи –
Винокуренный завод.

Кивера бескрайним лесом!
Эскадрон мгновенным маршем!
Пусть зовёт меня повесой...

Я зарекался не встречаться
с людьми, которые мне – яд,
они спешат со мной брататься,
и в душу пристально глядят.

Костлявых пальцев тонких веер,
натянутая трубка губ,
и ты от них уйти не смеешь,
они сосут уж скорбный труп.

Довольно! Жалкие собратья,
окончен с Вами разговор,
и если лягу умирать я,
в крапиву, под гнилой забор.

Какая прелесть! Птицы, свежесть
неубранных до зорьки трав,
а рядом плещет речка Нежеть,
и колокольня спит без глав.

В миру мы ищем злоключений,
но...

Н еброская стать у подснежников первых -
А прельское чудо в обычном стакане.
Т оропятся стрелки залечивать раны -
Ю доль непрерывно терзает нам нервы.
Р езиновый кубик стирает картинку,
М ечтаний художника, лишь карандашных.
О торванный миг не протянется дальше.
Р азмазан пейзаж. Счастье на карантине.
Т абачный виток, трубка, десять тартинок.

Мы завтра с тобой созвонимся,
Опять сказала ты мне.
И снова услышал гудки я
В дрожащей потной руке.

От злости не выдержал, бросил,
И трубка разбилась об стол.
Не нервничать, чтоб закурил я
И снова смотреть стал в окно.

Мечтая о сказочной встречи,
Мечтая о ласок твоих.
Ложусь спать я снова с надеждой –
Не надо мне больше других.

Тебе я с утра позвоню вновь,
Назначу свидания час.
И буду я ждать с не терпеньем,
Той встречи, который уж раз.

Твой номер уже набираю
И снова...

Мха не было и камня, а стволы, аллеи,
липы, вязы, безарочные коридоры,
трубка, что в руке потухла, сизый дым.
летает, реет, садится солнце, вечереет,
сумраку во след, и ночь, луна, ведений
чреда, (сюда, за мной, за дымом), как
свечи, как гирлянды, фейерверки, парят.
Парят, бабы спины, все раскраснелись,
в полынью, попрыгали, кричат, изведали,
причастие, свобода, где воли нет и разум
опустел, а красотой, наполнена природа.
Мораль сей басни такова, ныряй ты в
прорубь, иногда, и...