Трилистник

Любовь –
это привезти назад
душу моря,
а после сидеть у окна,
и смотреть,
как седеет листва.

II
Надежда –
это скользнуть
прохладной слезой
к подножью горы
и растопить
горячий песок.

III
Сердце –
это то,
что теряешь,
когда находишь
другое сердце,
умеющее
нежно молчать
на краю гибели.

I

Только змеи, Господь, только змеи одне
Бьются подле цветков и во яви тризнятся,
Источилися мы, изотлели в огне,
Боле свет-ангелки мертвым чадам не снятся.

Вот безумная нас приманила Звезда,
Разлия серебро, повлачила по кругам,
Новый год отгорит, вспыхнет хвойна груда,
Так опять в Рождество застучимся ко другам.

И беда ж – предали, не Сынка ль Твоего,
Утерявши в гурме, троекрестно распяли,
Против зависти нет на земли ничего,
Царствий куполы виждь, где агнцы вопияли.

Ядно...

«Поющий трилистник» – Ирландии знак.

Удачу принес мне – ускорил я шаг.

По улицам Дублина быстро иду.

Суровый здесь климат и ветер задул…



Я в паб загляну и согреюсь спиртным.

Тут виски отменный и яркий камин.

Пусть ветер стучится к нам в окна и злится –

Сегодня с друзьями нам надо напиться!



Играет здесь музыка – весело нам.

Никто тут не хочет идти по домам.

До ночи – до поздней мы будем гулять.

И новых друзей я зову танцевать.



– «Скажи мне...

Не я, и не он, и не ты,
И то же, что я, и не то же:
Так были мы где-то похожи,
Что наши смешались черты.

В сомненье кипит еще спор,
Но, слиты незримой четою,
Одной мы живем и мечтою,
Мечтою разлуки с тех пор.

Горячешный сон волновал
Обманом вторых очертаний,
Но чем я глядел неустанней,
Тем ярче себя ж узнавал.

Лишь полога ночи немой
Порой отразит колыханье
Мое и другое дыханье,
Бой сердца и мой и не мой...

И в мутном круженье годин
Все чаще вопрос меня мучит:
Когда...

Заваривать трилистник от любви,
мать-мачеху от кашля и простуды…
Такая получилась селяви -
апгрейдились причины во причуды.
Самой себе дарить на новый год,
и зеркалу кивать при каждой встрече,
и череду погод и непогод
всю ночь делить на – утро, день и вечер.
И каждому вопросу дать ответ,
и по местам расставить все предметы.
И вместо лампы монитора свет
гасить. И не сойти с ума при этом…

2009-03-04

Я жду, и ждать я не устану,
Дождю рубаху ощетинив,
На остановке у Фонтана
Трамвая с номером четыре.

Уже в проталины каштана
Ныряют радостные звёзды.
Я буду счастлив, что дождался,
И буду грустен, что так поздно.

Трилистник клеверовый скомкав
И нервно листик отрывая,
Я буду ждать — не знаю сколько —
Стального грохота трамвая.

И рельсы, как пустые строчки
Новоязыческой святыни
Встречают красно-жёлтый росчерк
С желанным номером четыре.

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Скрестили колпак и улитки деформацию, седло
профанации, поместили в коробку,(в барабан),
решили скрыть «пьяный» изъян, тополога, пере-
борщил, (немного он), сплетая трилистник, просил,
кричал, bitte nicht (прошу не) стирать, опять, надо-
ело, повторять, (неумело), одно и то же, весь день
итожа, (насмарку), не будет ярким, насыщенным,
насмешливым, и таким напыщенным, велеречи-
вым, искренним, игривым, ведущим разговоры о
неподвижных точках ветвления, зонтике уинти,
кубической...

В (dolce far niente), сладкое безделье, погружал-
ся, как (flower), цветок, в стоячей воде, подкра-
шенной и подслащённой, приторный, жирный,
лощённый, ощущал дух товарищества? человека
(ecce homo) находил? тело? (corpus), трилистник?
имя? (не осуди раба твоего, мнимы, господи и не
введи нас во искушение, всепрощением), и мес-
том в раю (in paradisum), пародии на самих себя,
на краю, (о мертвых ничего кроме), мозги……
спасения не случилось, в коме, не произошло,
(закон возмездия...

Август метёт теплом.
Сонная слабость лета.
Солнце за облаком –
мёд с молоком.
На километры
звенят гладиолусы,
астры и георгины
На голос реки
слетаются плачем ивы.
Червлённая тушь восхода
марает бумагу неба –
ни дня без строчки.
Влагой
слёз
мы расточает друг друга.
Последняя слабость лета.
Пыльный трилистник,
тронутый Богом,
колышется вслед.
Преданием устным
шепчет на ухо
осень.
Постой,
не спеши,
присядь на дорожку,
слушая ветер
в прихожей,
как бархатный проигрыш...