Тридцать девятый

Громы полуночи,
Всполохи гроз.
Тёмные улицы,
Шелест берёз.

Мерой не мерено,
Зреет во мгле.
В небе затеяно -
Жди на земле!

Треснет за бором -
Осветит дома.
Будто с укором
Грохочут грома.

"Что сотворили вы
С Русью святой -
В избы пустили
Кого на постой?!

Тридцать игрушек
В кошёлку из рук -
Плата за душу,
Нерусский недуг!"

С этой хворбы
И погоды не те:
Ночью ли быть бы
Такой духоте!

Вот - зацепило! -
Волненье в садах,
Ветер уныло
Завыл в...

Ветер вольный, твой зов стал не нужен.

Что мне волны? Она - на земле!

Океан мой теперь суши хуже,

А ведь раньше он был почти всем.


Будто якорем скован мой парусник

Её взглядом, безмерно глубоким,

У аптеки, где вывеска-"градусник",

Рядом - "винный", причал одиноких.


Это было весной тридцать первою,

Я спешил вдоль проспекта домой,

Но в тот день у Амура, наверное,

Безалаберный был выходной.


С той поры позабыл я про радости,

Всё гребу, но мой парус в...

Обижайтесь и злитесь,
И думайте всё, что хотите,
Но почти что полгорода нашего я не люблю.
Внешне люди приличные все.
А поглубже копните –
Крокодилы, мартышки и зайцы.
И львы – во хмелю.
Страшно даже сказать,
но процентов, наверное, тридцать
Наших русских людей не люблю.
А быть может, и все пятьдесят.
Раболепье и зависть.
И трусость поганой мокрицы,
Да «авось», «как-нибудь» и «небось».
Хаты с краю стоят.
Если дело коснётся до личного –
выгрызут, вымолят.
Если дача своя...

Имеющий уши услышит
Пророчество, данное свыше
О Таинстве Царства Небесного
И исцеленья телесного:
Кому не дано разумение,
Хоть слышит - да мало терпения,-
Похитит лукавый не много,
Посеянное у дороги.

А слышит коль кто с пониманьем,
Но Слово попало на камни,-
Хоть с радостью все принимает,-
Нет корня - и плод усыхает,
Не выдержит скорбь и гоненья,
Напрасны ему наставленья.

И терни росток заглушают,
Богатство кого обольщает,
Коль веку забота угодна,-
То Слово бывает...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

О тебе эти строчки пишу,
Верный друг, мыслитель, мечтатель,
Так случилось, что душу мою
Обожгло чье-то слово: «предатель».

Неожиданно в спину ножом,
Даже слез не найду для рыданий,
Я хочу, но стоит в горле ком,
Очень больно от этих страданий.

************************************
Помнишь, как давал обещания,
Пел, не дрогнув, песни хвалебные,
Поцелуй же меня на прощание
И возьми свои тридцать серебряников.

Районный городок. Был день весенний.
Природа богатейшая. Теплынь.
Сады в цвету. Приют благословенный.
Обласкивало солнце неба синь.

Взгляд умилялся дивной красотою.
Река светилась яркостью лучей.
Она встречалась первая с Зарёю.
И мы в неё бросали свет очей.

Ничто не нарушало мир, казалось.
Здесь царствовал блаженнейший покой.
Рыбёшка, серебрясь в воде, плескалась.
Рой мотыльков кружил над головой.

Приехали сюда мы на гастроли.
В бригаде было тридцать человек.
Был зритель...

Аленушка, дружок мой милый!
Позволь в столь славный юбилей
Обнять тебя со всею силой,
Поцеловать, сказать... Налей!

Тебе уж тридцать пять, родная!
Любая дата - в жизни раз
И выпью за тебя до дна я,
За то, что мама есть у нас.

Поверь мне, правда, счастье это -
Вот так сидеть в кругу семьи
И видеть вас и слышать лето
И чувствовать, что вы - мои!

Мои - сейчас, мои - навеки,
Мои - всегда и насовсем,
Мои родные Ч Е Л О В Е К И,
Мои, пока... не надоем!

Последнее - конечно шутка...

Жил-был султан в одной стране восточной,
Любви огонь его испепелял,
Орнаментом рубинов нежным, сочным
Его дворец приезжих ослеплял.

Гарем был под горой в таком же стиле,
Смысл бытия султану предрешил
И каждый день слуга четыре мили
За новою наложницей спешил.

Там были все цвета и жизни краски,
Он их любил, внимал и обонял,
И ради незабвенной женской ласки
Порой войну с Россией отменял.

Слуга скоропостижно умер в тридцать,
Султан дожил до патриарших лет,
Всё потому – охотник...

Ночь. Сплошные тройки
Три часа и тридцать три
Минуты
Мне б до койки
Добрести, но только сны-
Паскуды

Не идут и спать
Я утром лягу рано
Хоть кровать
Расстелена (момент самообмана).

Ночь. Однако ж…
Я в руках сжимаю до предела
Хлебный мякошь,
Лампа вдруг вверху перегорела.

В темноте
Теперь сижу, но, впрочем,
Сон дать мне
Мрак не уполномочен.

Люди спят,
Но утро уже близко.
Аромат
От кофе и сосиска.

Пять часов утра.
В каком-то роде
Ночь уже прошла
И всё на взводе…