Три петли

Жил да был Иван Дурак.
Не любил кровавых драк,
Начитался умных книг,
Философствовать привык.
И решил преподавать,
Детям знания давать.
Раз решил – тому и быть!
Школу надобно открыть.
Можно прямо на дому,
Было бы ходить кому.

У соседки Несмеяны
(что не вышла за Ивана)
Вырос сын, зовут Прокоп,
Крепкий стан, высокий лоб.
Сила есть – ума нема,
Ходит только по домам,
Предлагает подсобить,
Если надо, в морду бить.
Вот его учить пора,
Чтоб не шастал по дворам.

Говорит Ивану мама...

Ощущение солнца,
Каплей смолы,
На стволе,
Заострившемся в небо.

Там, где ангелов твердь,
Как у нас, на земле,
Там тепло,
И блаженство,
И нега.

Там касаясь легко,
Изумрудов листвы,
Ветер крыльев их,
Лижет по кронам.

И тропинка их судеб,
Петляет в лесу,
Вся в корнях,
И в движениях света...

Ребенок, в ком сердце Кая с рожденья,
Холод Лапландии в голосе с первого крика

И глаза олененка.
Я смотрю на тебя, на поземку движений,
Похожий на мать, на невинную Герду,
Вскормленный важенкой за три февраля до лета.
Ломается снег под копытом оленя.
Стадо уходит на север, где души, как всполохи,
В сказочных юртах ближе к земле,
Где море цвета асфальта, но сравнить его не с чем.

В этом городе спрос на лекарства от импотенции и гонореи.
Я лечусь от простуды
Чаем с малиной и...

Сгибаю руки, точно ветви.
Я дерево, я кипарис.
Моей листвы шальные петли
Поют и грустно тянут вниз.

А там, внизу, в плену истомы,
В далекой дымке недр земли,
Томятся в вечных муках гномы
И жадно смотрят сны мои...

Узоры разъяты зеркальным фантомом ~
В провале пространства - зигзагом спираль
Вращается плавно, надменно и томно,
Меняя цвета, как земная мораль.

Её очертанья расплывчато жёстки,
Певуче фривольны, вальяжно нежны,
Чуть-чуть некрасивы, немного громоздки,
Печально спокойны, прозрачно страшны.

Частотный прообраз колышется тускло ~
Нестойкий витающий призрака след,
Осколок построек, усохшее русло,
Роскошная ода с уходом в памфлет.

Терзает прозренье, но чувства мешают...

На перепутье трёх дорог
Три выбора, три мира.
На каждом жизнь своя идёт -
Но всякая ли мила?
Ступив на первый ,
Став властелином чернозёма,
Печальный предопределил исход,
Ведомый ниточками злого.

Второй дорогой тот пойдёт,
Кому важна идея силы,
До совершенства доведёт
Свои корыстные усилия.

Дорога третья уж трудна,
На ней продержится лишь воля,
Она не всем ещё видна
И выше ней нет более.

Её задача - помогать,
Творить и привносить гармонию,
Две первые дороги очищать...

Меня к тебе так долго не влекло,
Поскольку с расстоянья поволокой
В зеркально непрозрачное стекло
Я дальнозорко видел недалёко.

Я близоруко трогал руки не
Твои,
Чужие ближе были,
Ибо
Твои горели осенью в огне,
Не догорев, склонились голой ивой.

Зрачки устало стали чёрным льдом,
И губы – льдом,
Потрескавшимся белым.
Я рыбой бился в трещинки,
При том,
Что чешуя с деревьев облетела.

Я отдавался эхом,
В нёба свод
Свои вопросы задавая,
Что же...

Как же голос твой волнует и манит!
Даже в дебрях электронных он — живой.
Этим голосом озвучить бы все дни,
Да боюсь услышать "съехал головой".

Голова моя — нетёсаный чурбан,
Завалявшийся в бурьяне во дворе.
Всё же память о тебе я не отдам,
Даже если чурбану в огне гореть.

Догорит — осядет пепел по двору!
Станет памятью моей сирени куст,
Буду кланяться тебе я поутру
Каждой веткой, затая немую грусть.

Прикоснусь к тебе нечаянно листком —
Ветерок тотчас замрёт в моих...

Вчера Я был умнее, чем сегодня.
Я был умней на 340 грамм.
Теперь за Мной идёт погоня.
Стреляют в спину с криками: УРА!!!

И каждый выстрел абсолютно меток.
Попав по пальцу, убивает наповал.
Живых на теле не осталось клеток,
А мёртвые Я по карманам рассовал.

Стреляют в голове из автомата.
Землетрясенье вечное в руках.
Губы сами изрыгают маты.
Сосуды лопнули в глазах...

Хочу воды - давно уж отключили.
На пиво денег нету ни рубля.
Лучше б пить Меня и не учили,
Ведь утром путь...

В душе нет Солнца. Всё темнее
Мой послесмертный коридор.
Не вижу двери. Нету света.
Стоит облёванный забор...
В петле качаясь, улыбаясь,
Висит очередной герой
Ну что ж... за ним Я отправляюсь.
Смешным бываю Я порой.
Ну что из этого? Стреляю
Из пистолета себе в лоб...
Смешно! - и сразу умираю
Как под ботинком лесной клоп.
И ничего не изменилось.
Всё те же мысли, тот же бред...
И снится то, что раньше снилось,
Всё та же матершина вслед...
Стоят такие же дома,
Машины, люди и заботы...