Три глотка

Чёрные пчёлы букв...
Утончённость звуков истекает чувствами огня.
Великий бархат листа,
При соприкосновении мы становимся мягкими.
Твоя влажная кожа - вкус танца...
Мы нигде, мы за пределами момента,
В родословной обнажений вышиваем непредсказуемые знаки.
В полосе тесноты, в глазах, которые не были плотью,
Я смотрел на тебя.

Алые пчёлы букв...
Источник огненной метафоры,
Вдыхаю ладан твоей поэзии, она левитирует...
Среди твоих стихов шёлк и влага –
Словосочетания, что целуют меня...

Прежде чем добраться до юга, найди север, чтобы найти меня,
И пиши все слова одновременно - и старые и новые слова пиши.

Опиум ночи...
Глаза Психеи - головокружение ню...
Ответы на твои шаги в древнем ритме,
Где буквы и краски прорастают мягко,
Они о боге, который боится обнаружить себя во плоти.
Ты, что зачала Любовь,
У меня были твои глаза и твое сердце, Поэзия...
Кто смеет писать на губах смерти?
Кто смеет писать на коже жизни?
Кто смеет целовать кожу сломанной розы?
Раздевая...

Ночи-ночи, ночи тёмные,
Беспробудным усну сном.
А проснусь и тяжко, словно я,
Часть души оставил в нём.

Околдован ночи чарами,
Лунной пылью, колдовской.
Выпит весь глотками малыми,
Судьбы яркою звездой.

Рыцарь мрака во сне стрелил,
И пронзил меня стрелой.
Раны боль в душе и теле,
Взгляд потухший и пустой.

Разминулись — потерялось,
Счастье яви в моих снах.
По утрам во мне усталость,
Силы прежней нет в руках.

Ночи-ночи, ночи тёмные,
Колдовская сила чар.
Получил, их выпив...

Ночь встаёт и осыпается сухими листьями заката.
Вес волшебства срывает с губ пустоту.
За краем моего стола глаза доцветут до прозрачности.
Ветер сдувает взгляды с задуманной тишины
И произносит нас вслух.
Вода чернил, которая спит тише, передается пальцам рук
И страницы на полях сбиваются в строки...
Сосуществованием, горящим и знаковым,
Началом ветра, падающего на белый парус листа.

Произносить медленно алый цветок.
Мягкая каллиграфия,
Как первое сердцебиение
Во времена цветения...

Сквозь памяти серые выси
Пробьются дождями печали.
Плывут корабли моих писем -
Скучаю, скучаю, скучаю….
Молчит телефон мой оглохший.
И нет в нём ни треска, ни смысла.
Так в горле его пересохшем
Глотком эсэмэска зависла.
Плывут корабли моих строчек -
Скучаю, тобою болею…
Ответь. Напиши покороче.
Ответь. Отогрей поскорее.

Но я застываю в печали.
Молчанье. Молчанье. Молчанье.

О, кефир, вы мой кумир,
Гимн вам посвящаю,
Пусть олимпа славный пир
Возжелает целый мир,
Я нектаром тем кефир,
Сделать обещаю.
Много толку с огурца,
Помидора и яйца,
Но, коль съесть все до конца,
Много – будет худо.
А кефиру – хоть когда
Много выпить – не беда,
И с желудком, как всегда,
Происходит чудо.
Но потом проблем не счесть,
Если слишком много съесть,
А в желудок любит влезть
Вкусное все очень,
А не вкусное – никак:
Подает желудок знак,
Он кефир, коль не дурак,
Хочет...

Живут же люди! И меняют телефон
Лишь потому, что вышел он из моды.
Ходить со старым - это просто моветон.
В том, что не ново, нет глотка свободы.

А телефон просил: "Оставь меня!
Я пригожусь тебе, я точно знаю.
Тебе служил, свою любовь храня
И далее служить тебе мечтаю".

Но был ответ получен им такой:
"Ты стар уже, не в моде, не в почёте.
Тебе пора! Готовься на покой.
А за труды твои с тобою мы в расчёте".

И вот уже проходит целый год,
А может быть и десять лет минуло.
И...

(30.11.94)

О, Господи, о, Господи,
Я – Твой!
Раскрой цветок
Души моей зачахшей.
Пусть станет чашей
Радости щемящей
От близости к Тебе.
О, Господи, я – Твой!
Я – Твой от клетки
И до жара сердца.
Я – Твой и в мысли,
И в поступке, и в судьбе.
О, Господи, я – Твой,
И никуда не деться
Мне от Тебя
На горестной Земле.
***

Судьба моя о, Господи, есть Ты,
И никакой другой судьбы не надо.
О, Господи, – любовь моя, отрада,
Единственный, вместивший целый мир.
Мир сотворивший...

Я смакую бессонницей ночь,
Я ее пью большими глотками,
Я ее измеряю шагами,
С темнотою сливаясь точь-в-точь...

Я смакую бессонницей ночь,
В темноте звук отважней и звонче,
Темнота мне бессмертие пророчит,
И уйдёт с покаянием прочь...

Спето, выпито всё дОсуха,
До последнего глотка.
И во вдохе мало воздуха,
Слабнет крепкая рука.

Всё не то и все не теми,
Были, кем их представлял.
Я, ступив в незнанья темень,
В ней, себя часть потерял.

Жить темно и нет просвета,
Жизнь как тёмное пятно.
Время дней её всё спето,
Пустотой глядит оно.

Тишина пустых мгновений,
Как могильная плита.
В ней нет жизни ощущений,
И гнетёт в ней пустота.

И сухой как лист осенний,
Миром выпитый до дна.
Я не с этими, не с теми,
И во...