Трескаться

Вспомни.
Ночь: лунный люминесцентный ветер в закутке
Бетонных стен, охраняемых фонарями.
Оглянись. Образы за стеклом.
Здесь.
Листопад, будто треск костра и хруст гравия.
В развалинах храма
или сельского магазина на пустыре.
Детство: змея, живущая в черепе.
Солнечный свет на подоконнике, было.
Судьба. Грунтовые воды в паузе между
прошлым и прошлым.
Судьба – это змея, прижатая рогатиной
прошлого и прошлого, –
впечатана в камень.

II

Прильнув всей кожей к земле,
Украшенной...

Зодиакальный свет в вечернем благовесте
Свалился на зениты куполов
Смиренной легкостью.

За колокольным треском
Приспущен нежный воздух
В разгуляй.

На ниве жара полевых духов
Прохлада хлещет умиротворенья,
И свечи лета раздувают искровую
Лилейных звезд.

Господь глядит устало
На вдохновение
Громады атмосферной,
Обернутой медовыми псалмами.

Я творю в своем пространстве,
Грязной лапою не лезь,
Не учи меня, засранца,
Стилю, ритму, строю мест.
На искусанной картине
Кожи матушки-души
Швами штопал я малину
Дыр кровавых, ты не рви
Этой нити свежий воздух,
Серебро моей страды,
Не в надел мне чей-то посох,
Я склоню горб у беды,
Окунусь в ее засолы
Да раскинуся петлей,
Я творю своим простором,
Нервным словом холостой,
Пьяный, вольный да не в блеске
Позолоченных судей,
Пусть кривится слух до треска,
Мне, убогому, елей...

Мастер у портрета заскучал.
Шаг назад. Возможно, показалось:
Ярких губ насыщенный коралл
В бурый цвет окрасила усталость.

Холст состарился. Холодный снег
Лёг слоями сверху сочной смоли,
Выгорел манто шикарный мех
И посыпался, побитый молью.

Зубы пожелтели, а глаза
Выцвели. Созвездья в них погасли.
Через сеть морщин сползла слеза
С лёгким треском растворяя масло.

Шаг вперёд. И снова – всё как есть!
Ракурс издевался над твореньем.
«Девушка в манто», «Благая весть»,
Новый Год...

Финал. Небеса молчаливы и хмуры:
Ни слёз, ни венков, ни прощальных речей –
О вкладе поэта, о силе культуры…
Здесь каждый – никто, и здесь каждый – ничей!

Отсчёт. Замедляет движение стрелка.
На внутреннем счётчике близко к нулю.
Стоит колесо. И не вертится белка.
Уснула. А я вхолостую рулю…

- Безумен! – кричит недалёкий священник,
А Пётр возмущённо грозит кулаком…
Свободен! Впервые не раб и не пленник;
Сквозь пальцы – их всех – пропускаю песком.

Мелькают внизу города и лощины...

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
Грудой свёртков навьюченный люд:
Каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
Шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
Мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
В Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров
В транспорт прыгают, ломятся в двери,
Исчезают в провалах дворов,
Даже зная, что пусто в...

Чёртова дюжина!
Жизнь отутюжена,
Склеена, сужена,
Слита в отстой.
Скользкая, плавкая,
Колит булавкою,
Трётся удавкою.
Грезит мечтой.

Дюжина вредная,
Разумом бедная,
Пугано-бледная
К пятнице – мрак:
Валит подножками,
Жалится мошками,
Чёрными кошками
Дразнит собак.

Чёртова дюжина –
В мае простужена,
Ночью разбужена
Треском помех.
Редко приятная,
Голь перекатная,
Брань непечатная –
Слёзы и смех…

Сидел на табуретке пьяный маг
Зачем набрался никому не ведомо
Зачем чужие беды заменять
Своею волей собственными бедами
Зачем себе проблемы создавать,
Зачем тащить в свой дом чужие горести
Когда он столько пьяниц разогнул,
Что за него все время кто-то молится.
Сидел на табуретке пьяный маг
Еще чуть чуть добавил, засмеялся
В хмелю своих невидно передряг
А за окном привычный мир менялся.

Глаза блестели нездоровым блеском
На шумные эмоции рассказа
Табуретка реагировала треском...

Теплым днем в начале мая
Невтепеж, взыграл гормон
На скамейке, у сарая
Он, Она и феромон.

"Погуляем?" - молвил хрипло,
Нежно на нее глядя.
"Там где нет другого пипла" -
Половинкой поводя.

Тяжесть в области ширинки...
До моста бы довести..
Разводные половинки
Побыстрее развести.

Вот на мостике, где вербы
Он, Она и... ОГО-ГО!
Он пошел в атаку первым
Раз в округе никого...

Пой, душа! Свети, Ярило!
Громче скрип! Все ближе транс!
И раскачивал перила
Их могучий резонанс...

Ты слышишь? Скажи!
Эти безмолвные крики..
И просятся руки..
И трескается кожа губ..
Ты где-то во мне.
Засело.
Так глубоко,
Что не вырвешь щипцами
м е д и к а м е н т о з н ы м и
Защелкивать капканами наручники.
Быть может в тебе
Что-то таится.
Быть может даже кровь пойдет..
Быть может даже будет
н е с т е р п и м о
Безжалостно горячо.
Быть может.
И ты взорвешься
Безмолвными криками.
В глубине.
Прорвешься, поскребываясь,
Через кожу..
Быть может,
Ты, дикая,
Все же во мне...