Тополиный пух в раю

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

Бредёт уныло караван,
Несут венки, кошёлки, сумки.
На угощенье каждый зван,
Без звона осушают рюмки.
Одну, другую пропустить,
На миг связать с ушедшим нить.
Хорошим словом помянуть,
Сказать о человеке суть.
В тот мир, куда уйдём мы все,
По постоянной кривизне1,
К родне вернувшейся, извне,
Чтоб стать героями эссе.
Свет полон скорби в этот день,
В онлайне давит смерти тень.

1.В своих известных работах, посвященных общим космологическим вопросам, Эйнштейн и Де-Ситтер приходят к двум...

Пленники любви, творцы иллюзий,
Грешники, живущие в раю.
Словно тени – остальные люди.
Я люблю, и значит я парю.
Над простором, листьями увитым,
И листами со стихами сжатом,
Пленники трагедий и открытий,
Мы любимы, значит, мы крылаты.

Знаю состояние полета,
Торжество над серостью угрюмой,
Помню: нам за дерзость воздается,
Только ты летай, люби, не думай.
Пусть они на нас с земли взирают,
С раздраженьем, яростью, усмешкой,
Ведь они, мой ангел, не узнают.
Отойдут от пропасти...

Твои поцелуи меня казнили ,
В моём ты сердце и в снах отчаянных ,
Незримо жгучи и страстны были ,
Я пьян от них , брожу неприкаянным ...



Тебя люблю ...

Моя любовь , твой нежный взгляд ловлю ,
Тебя люблю , себя я не жалея ,
О бог , тебя , судьбу благодарю ,
Что повстречал я Вас на той аллее...




Я вас люблю ...

Я вас люблю , в моём вы сердце
И там вы будете всегда ,
К любви всегда открыта дверца -
Не обману ВАС никогда ...


Юная любовь ...

Было рано нам...

Я по шерсти христьянин,
Ты ж – язычница.
Не с того ль как перст один
В небо тычусь я?

Всё на ощупь да к губам
Вымя звёздное.
Не понять всё это Вам –
Вы серьёзная.

А мой лес – страна чудес,
Ёлки-палочки,
И скучаю я, балбес,
По гадалочке.

Ты же выше колдовства,
Ты учёная,
Да прочла без баловства
Книгу чёрную.

И с тех пор моя родня
Сплошь в истерике,
Приобщила ты меня
К эзотерике.

Ворожея рыжая
Замурыжила,
Парня со свету сжила,
С дому выжила,

Свой отвар бесовский...

Я водочки выпил в четыре утра,
И стала светлее моя конура.
Нетвёрдой рукой рот свой перекрестил
И двинул до койки аскезу блюсти.

А может ещё горло прополоснуть?
Что толку ложиться, когда не уснуть,
В мечтах прикасаться к любимым устам
И думать о том, как метнуться с моста.

По зрелости лет я хожу без кальсон,
Не нравится мне чем-то этот фасон.
Я всё понимаю, прекрасная шерсть,
Но скованность в членах какая-то есть,

Тесёмочки, гульфик, пристойно вполне,
Но в этом вполне как-то...

Певчей птице грустно в клетке,
Певчей птице свет не мил,
А в глухом саду на ветке
Кто-то крылья распрямил.
Нет ни голоса, ни слуха,
Есть свобода и полёт.
Он в своём гнезде из пуха
Не умеючи поёт.
У него своя услада,
И свои любовь и страсть.
Ничего ему не надо,
Лишь бы в клетку не попасть.

В Книге Судей израильевых
Продолжается страда,
Перманентное насилие
Не затихнет никогда.

Иисус Навин преставился,
Шороху навёл окрест,
Где зачистками прославился,
Прогоняя с родных мест

Хананеев с Феризеями,
Списывая всех в утиль,
Кто стояли ротозеями
У евреев на пути.

Отдохнуть от этой сволочи
Навсегда решил Отец...
Сын Иуда с Божьей помощью
Подхватил меч-кладенец

(Не был сыном Иисуса он).
В продолжение войны
Не одни юнцы безусые...

Тяжело пророков бдение,
Много отнимает сил.
Бог еврейский в сновидении
Моисею говорил:

«Осквернившийся от мёртвого
Иегове не сосед,
Так гоните из ворот его,
В стане места ему нет.

С глаз долой подальше вышлите
Неутешную вдову,
Мне очистите возвышенность,
На которой Я живу.

Прикажи сынам Израиля
Прокажённых гнать в поля,
Как чеченцев всех при Сталине.
Иегова – это Я!

Истечение имеющих
Видеть Сущему в облом.
Прочь гони метлой не медля их,
В чистоте держи свой дом.

С...

Продолжалась меж домами распря.
В той соревновательной борьбе
Дом Давида рос и укреплялся,
А Саула дом топырил пальцы
И весьма с натуги ослабел.

Родилось в Хевроне у Давида
Шестеро сынов от разных жён.
Не впустую тратил он либидо.
В начинаниях любых, как видно,
Бережённый Богом бережён.

Первенца ему Ахиноама
Изреелитянка принесла.
И другие отличились мамы -
Шестеро сынов, не так уж мало,
Ползунков одних - куча мала.

Первенец Амнон, задира самый,
Всех сильней был в играх до...