О везении калек Гл 1

В Книге Судей израильевых
Продолжается страда,
Перманентное насилие
Не затихнет никогда.

Иисус Навин преставился,
Шороху навёл окрест,
Где зачистками прославился,
Прогоняя с родных мест

Хананеев с Феризеями,
Списывая всех в утиль,
Кто стояли ротозеями
У евреев на пути.

Отдохнуть от этой сволочи
Навсегда решил Отец...
Сын Иуда с Божьей помощью
Подхватил меч-кладенец

(Не был сыном Иисуса он).
В продолжение войны
Не одни юнцы безусые -
Были все тогда сыны

Бога, Господа Иакова,
Что пришёл крушить, рубить,
Ханаан огнём, по всякому
В свою веру обратить.

К женщинам неравнодушные,
Но послушные пока
(Им за помыслы не лучшие
Бог потом намнёт бока)

Выполняли волю Божию
Те Израиля сыны
(Если верить непреложно нам,
Что посылы их верны).

Хананеи недобитые
Досаждали господам,
Лезли с мордами небритыми,
Как шпана в салон к мадам.

Иуда тот солдатиком
Оловянным не служил,
С Симеоном, кровным братиком,
Десять тысяч перебил

Ханаанской всякой нечисти,
Переправил на погост,
На алтарь принёс отечества
С подношением поднос.

В эти времена печальные
В Ханаанский передел
Славно били тех начальников,
Кто за родину радел.

С рук и с ног большие пальчики
Побеждённому царьку
Отсекли лихие мальчики,
Как поганому хорьку.

Изувеченный и скрюченный
Царь тот Адони-Везек
Так сказал тогда по случаю
О везении калек:

"Семьдесят царей беспалыми
Крохи под моим столом
Собирали, всё что падало
Подобрать могли с трудом

Пальцами, что им отрезал я.
Было весело смотреть...
Как с царями я свирепствовал,
Так и мне теперь терпеть.

Моя слава эфемерная -
Догоревшая звезда.
Иегова полной мерою
По делам моим воздал".

За слова царя разумные
В Иерусалим, как в храм,
Его взяли, где и умер он,
Но уже, похоже, сам.

Правда, тот оплот язычества,
Город Иерусалим
Под племён чужих владычеством
Не прослыл ещё святым.

Родиною исторической
Предстояло ему стать.
Патриархов канонических
Метрики переписать

Предстояло, чтоб умышленно
Иммиграции помочь
С пафосом её возвышенным
Прогонять арабов прочь.

Авраам, начальник племени,
За Евфратом с детства жил,
С ним Господь обет безвременный
Заключил, чем застолбил

Право изгонять и злобствовать,
В огород чужой залезть,
Над посмевшими упорствовать
Совершать святую месть.

Лучшие по Книге женщины,
И Ревекка, и Рахиль,
Родом тоже из Двуречия,

Предки были пастухи.

Вот такая родословная.
(Аннексировать Ирак
Вижу право безусловное,
Междуречье, как ни как.)
Из вчерашнего в грядущее
Ворвались тогда сыны,
Где дрались во имя Сущего
Точно дети сатаны,

В интересах очищения
Порубили на корню
Жителей, в припадке мщения
Край их предали огню.

Дымом весь стоял охваченный
Город Иерусалим,
Что с постройками невзрачными
Не прослыл ещё святым.

Били всех сыны Иудины
И громили в пух и в прах.
На земле потом полуденной,
Её низменных местах

Израиля сын геройствовал,
Выполняя Божий план.
Историческою родиной
Был объявлен Ханаан.

Племенной Бог был с Иудою,
Сектор Газа помог взять,
Правда, за добычу скудную
Осуждать Его нельзя.

Ханаане нелюбезные,
Прихватив свои кули,
С колесницами железными
Убежать легко смогли.

К морю со своими козами
Продвигаясь без помех,
Оставляя в прошлом бронзовый,
Шли сыны в железный век,

Впереди сыны Иудины.
То, куда они придут,
Край Самаритян непуганых
Иудеей назовут.

Из других колен захватчики
Не теряли время зря,
Тоже отрубали пальчики
Неудачникам царям,

Но не всех смогли дубинами
Прочь прогнать из-под маслин.
Так сыны Вениаминовы
Город Иерусалим

Заселили, не просеяли
Через сито всякий сор
И живут с Иевусеями
Бедолаги до сих пор.

***

(По субботней Москве прокатились кавказские свадьбы,
Разрывая гудками машин ненавистную им тишину.
Бывший антисемит злился на подмосковной усадьбе.
Недоумок-скинхед бил индуса, спасая страну.

Петербург задыхался от нечисти и безобразий,
Что творила элита, схвативши народ за гортань.
В этот раз Колыбель наплодила на свет столько мрази...
Впрочем, в деторождении ей не уступит Рязань.

Из Воронежа мрак от чиновничьего беспредела
Полз с экранов ТиВи, погружая страну в геноцид.
У парадных подъездов толпа возмущенно гудела,
Обостряя у местных чинуш дерматит и цистит.

А в Хабаровске люди пасхальные красили яйца,
Минус десять в квартире минувшей зимой испытав.
Депортации ждали вчерашние братья-китайцы,
На товарный состав изумлённые лица задрав.

Божий Сын отдыхал от забот, упирались колени
В дальние острова, аннексированные в войну.
На богатствах страна, разваливший собакой на сене,
Почивала, покуда японцы глотали слюну.

Красна девица встанет, нарядится к праздничной мессе,
Сгонит мух с алтаря, улыбнётся ей ангел с небес,
Дух святой низойдёт, как услышит - Иисусе воскресе,
И ответит уставшим: Воистину люди воскрес!)

***

Не пришлось сынам Иакова
Истребить туземцев всех
(Гусеничными их траками
Били с верою в успех,

Кол вгоняли в них осиновый,
Что ни древо - труп висит.
Слава Богу, в Палестине той
С деревами дефицит.)

Убегали в горы, прятались,
По пещерам разбрелись
Хетты с малыми ребятами
И опять спускались вниз.

Те народы, что изгнанию
Не подверглись, как итог,
Обложили сыны данью их -
Снять с паршивцев шерсти клок,

Стричь овец и не пораниться...
(Вспоминаю наш пустырь.
Получается, нет разницы
Что Иуда, что Батый,

Разве что масштабы разные,
Методы зато одни -
Захватить народы праздные,
Посадить на трудодни,

Чернь поставить перед выбором:
Вам верёвку или плеть,
Век горбатиться на избранных
Иль на солнышке висеть?)

Нетатарские избранники
От убийства отреклись,
Сохранили жизни данникам,
Проявили гуманизм.

Ханаан - ведь это житница
Для людей и для скота...
Но совсем иным откликнется
Тех евреев доброта

И во зло переиначится.
Видно Господу с небес,
Где за благородством прячется
Очень личный интерес.

Валерий Белов