Теория дарвина

Кошмар, как будто революция!
В субботу будет экзекуция...
Володинскую философию
Пытаюсь сдать как в катастрофе я!

Нет у меня билетов даже,
В субботу кто-нибудь покажет...
Однако не переживаю -
Из книжки шпоры вырезаю!

Надену шмотки с карманами,
Да что там? "Не Москва ль за нами?"
Я так боюсь вас, братаны -
Шпаргалок полные штаны!

Володин! Можешь быть свободен!
Ведь философия не в моде!!!
Есть у меня свои теории
По поводу земной истории...

Сама себе авторитет!
Мы...

В с ё
превращает в сказочности
М и р,
Высмеивая мелочность,пороки..
Л ю д е й
освобождая от мороки -
Страдать..
Берёт на Счастье - ориентир!

Сквозь призму разглядит
ущербность лжи,
И слущит - слизи фальш -
с хамелеона...
Услышит
предыинфарктность сердца -
в стонах..
Между влюблёнными,
стирая грань межи..

И увлечёт
в калейдоскоп фантазий...
Д о к а ж е т:
Теорему - К р а с о т ы!
И сбыточность
несбыточной мечты -
Всё может Нимфа -
Королева...

Для души сумасбродной инструкций, хоть сотню пиши,
рассчитай и глиссанду, как ей в небесах не разбиться,
потому, как в любви, она в небе кружит словно птица.
и не нужно теорий чужих для влюблённой безумно души.

На мысли - не накинешь вето,
Не выставишь - запрет границ,

Не разгадаешь их секреты:
Легки, воздушны - и без лиц.

Не впишешь в теорему - числа,
Чтоб просчитать мысль - наперёд.

И только,
вникнув в сущность смысла,
Определишь их тайный ход.

Они, как яблоко Ньютона,
Нежданно,как-то - о с е н я т...

И жизнь, настроив камертонно,
Займут желанный звукоряд!

Какая жалость, посмеялись небеса,
Разбив пространство на тебя и кроме,
Расписываю стекла кровью,
В преддверии чудес и рождества.
Как глупо посмеялись небеса…..

Как это мило, верить: «я сильнее!»
Что мне законы неба? я их дочь.
Взрываю звезды, убываю ночь,
Не слушая теорию про время.
Как это глупо верить: «я сильнее!»

Какая мелочь, «между» три часа
Но вот уже, какие сутки…..
И только голос в раскаленной трубке,
Пускает мимо главное: «когда?»
Какая глупость! Только три часа...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

В вас, поэтические строчки,
мечта запрятана моя.
Мечтаю сузить мир до точки,
в которой нет небытия.
Мечтаю сущность мирозданья
облечь в рифмованную плоть
и ниву нашего сознанья
ее заставить прополоть.
Плевелы суетных исканий,
застывших, мертвых теорем,
сухих научных трактований,
логических, бесспорных схем
пускай корчует мирозданье
моим зазубренным стихом
и людям дарит в назиданье
томленье собственным грехом:
грехом гордыни несусветной,
стремленья все вокруг познать,
любви к...

Да, это трудно, хранить в себе целое небо,
Даже когда не видно, даже если не разу в нем не был
Так как это мечталось в детстве,
Вверх взмывать раскидывая руки в стороны,
Охраняя его бережно, как наследство
И раздаривая его щедро, как наворованное.
Оно огромное, а я маленькая
И страшно все время, что не поместится,
Не выдержу, вытечет, невесомое,
Невыносимое мое наследство,
Из глаз слезами, из горла – клекотом,
Из пальцев – токами и прикасанием
И обернусь я однажды соколом...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Самый ушлый школяр – из Перми.
Доказать теорему Ферми
Это чудо-дитя
Может также шутя,
Как прижать хвост училке дверьми.