Тапер

-- Что ты, ковбой, поник главой,
Когда есть виски и покой?..

-- Покоя – нет, коль обезьяна,
Свой мочит хвост в моём стакане!..
К печали с этой обезьяной –
Тапёр, за фортепьяно, пьяный!..

-- Наш друг-тапёр, что нынче пьян,
Содержит диких обезьян…
Лишь эта резвая макака,
Ему покорна, как собака!..

-- … Проснись, тапёр! Не будь так прост,
казаться пьяным –

ТВОЯ МАКАКА МОЧИТ ХВОСТ В МОЁМ СТАКАНЕ!!!

-- Сисся-с с-спою… уже – пою! Готовьте «мани»:

«Тво-я ма-ка...

Холодным утром в приоткрытое окно,
сквозь плотный дым озябшего тумана.,
я наблюдаю черно-белое кино,
заснятое без фальши и обмана.

Недалеко стоящий храм,
колоколами грусть взбивает,
собака нудно завывает;
не замечая старых дам;
идущих тихо в божий храм.

А вниз с горы ты только посмотри!
Чугунным цветом замерла река
и чья-то незаметная рука,
над речкой тучи погоняет.

Вон ворон; мастерский тапер,
озвучить грустную картину,
уселся рядом на забор.

Весьма печальное мгновенье...

Ты давно уже оборвал
Телеграфные провода.
Просто в жизни твоей завал,
И погасла наша звезда.
Миллионы тому назад
Подарила она свой свет,
И просила тебя прощать,
Но теперь её больше нет.
Шелест листьев скрывает грусть,
А на сердце ложился страх,
Но таперь уже не боюсь
Я молчания в проводах...

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...

Вся жизнь Игра! - сказал поэт
И люди в ней актеры
закончен бал, но горит Свет
и смотрят вверх таперы

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЭФЕМЕРИДЫ

• «Самиздатовские книги Есепкина стоят литературной респектабельности всего Серебряного века. Это величайший эстетический парадокс.»
С. Волков

XI

Вишен с пудрою звездной к столам,
Диаментов порфирных июля,
Мы угодны ль еще зеркалам –
Соваянья меловые тюля.

И смотри, как вольготны оне,
Бесноватые червные Цины,
Ведьм ланиты в мышъячном огне,
Точат хлебные мыши терцины.

Что, ди Грассо, могли унести,
Золотые путраменты, небы,
Виждь, сегодня точатся...