Тает с проблеском рассвета

Опустился вечер
За моим окном,
Только он не лечит
Долгожданным сном.
Не дает забыться,
И терзает грусть.
Сердцу трудно биться.
Впрочем, ну и пусть.

Припев:
Это все разлука
Играет со мной,
Это – дверь без стука,
С глухою стеной.
Сколько может длиться
В душе пустота?
Я встречаю лица,
Но вижу – не та

Я зову и знаю,
Не достигнет звук.
Снова вспоминаю
Твою нежность рук.
Как их не хватает,
И не передать.
А терпенье тает.
Как же трудно ждать.

Припев:
Это все разлука...

Всплывают в памяти весенние поляны
Зеленых трав и полевых цветов,
Букеты роз, последние тюльпаны
Под солнцем распустившихся садов.

Но где они теперь? Темнеет небо,
Печальный ветер тычется в туман.
Засохший лист уносит время в небыль,
И тает в небе птичий караван.

Душа кричит - ей хочется рассвета,
И сердце сжалось - хочется любви.
Какая жалость - промелькнуло лето,
А вместе с ним брожение в крови.

Осенний лист, ложась в узор весенний,
Мне навевает медленную грусть.
Короткой...

Чуть звенящее,
Настоящее
Стояло рядом и дышало
А я не спал, и я дышал,
Подняв забрало

Тоже звучал
Ладаном и летом
Моя нирвана наливалась
Светом

Утро.
У ручья туман клубится
Стелиться и тает, тает
Не исчезает

Вышли
Из лесу олени
Осмелели
И что-то про себя запели
Олени
Они что-то знают, знают

Утро.
Птичьи трели
Солнце встречают
Светает, светает
Туман тает

Я вздрогнул
И пошевелился
И все прекрасное сдвинулось
И исчезает, тает

День.
День пришел и сон...

В воздухе, переизбытком кислорода, весенняя истерия;
россыпью пешеходов ленная мина города –
пейзаж, застревающий в пробках, проулках и перекрёстках;
мираж, проплывающих, скомканных, лютней звенящих
облачных стай; точечный лай по дворам
с утра; отдышкой вздыблено-рыжее солнце над гроздьями
остановок, парковок, витрин, картин сиюминутности;
вперемешку с грубостью нежные вежды невежды дворняги.
Три капли души во фляге – до дна – жажда.
Лишь один бродяга никуда не спешит –
ему, и дня не...

Глоток вина, глоток свободы
Мы дышим, воздух не замечая
А прана белая сияет
Туманом легким, над нами тает,
А небо над нами полыхает
Оно- то точно, что-то знает

А мы, как прежде, лишь вздыхаем
И жалуемся на изменения погоды
Но что-то с нами происходит
И позабытая свобода
Как прана в небе – тает, тает,


Недоразвитость эмбриона
Непонимание Закона
Душа от серости страдает
А ранним утром, надежда тает
А Небо над нами полыхает
Переливается и манит
Ты врешь хороший
Все ты...

Теплой волной омывает песок,
Пена на солнце шипучая тает.
Теплым дыханием греет восток,
На колыбели сознание качая.

Вновь, я у моря, встречаю рассвет,
Белый песок заскрипел под ногами.
Море от края меняя свой цвет,
Плавно уносится к встречи с лучами.

Нежно волнуется синяя гладь,
Неба могучего нежное ложе.
Вечно способное землю ласкать,
Может помягче,а может по строже.

Я неподвижен в омытых песках,
Словно гипнозом бликует пространство.
Тенью упал на сыпучих часах,
Исповедь...

I
Но если розу доглядеть до чуда...
А как не видеть?! Как же не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!

Упругость лепестков...Какая сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла
И держит...держит...Боже, - вот Она!

А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?..Ведь вот же...
Вот сейчас...

II
А если душу доглядеть до Бога...
Но как не видеть ?! Как же...

Смерть солдата. Мы должны помнить!
Аким вернулся, комиссован
По ранению. Нога болит,
Спать не даёт и Казахстан,
Где в ссылке сёстры, мать,

Отца, он не застал, расстрелян.
Пришёл герой, награды ищут
Где-то по дорогам. Кавказа перевал,
Аким в засаде и немцев не пустил!

Он пулемёт, «игрушку» на плечах
Носил, красив и ладен, широк в плечах!
А немцы напирают, приказ, не отступать,
И немца не пустить, горячий пулемёт,

Снег тает и шипит и по стволу стекает.
В ушах гул и...

Как долго, как странно,
Неделю жил эту.
Как в мире туманно,
Как мало в нём света.

Мороз утром ранним,
И вечером поздним.
А днём всё в тумане,
В окне дождя слёзы.

Все форму предметы,
Свою потеряли.
И серого цвета,
Рассветы вдруг стали.

Снег падая, тает,
Став грязною жижей.
Ручьми стекает,
Измазав дом, с крыши.

Как долго, как странно,
Жил эту неделю.
Устал от тумана,
Дожди надоели...
Марковцев Ю.

Ажурный татуаж ветвей на коже зимнего альбома;
хрустальный иней инкрустацией в глухой аркаде взгляда;
рыдает скрипка; менестрель-декабрь, рефреном пьяной
вьюги, под руку с обречённой Терпсихорой, бредёт от дома к дому,
свой стекловидный гарнитур дорогой шелкотканой
обернув – легато. Сквозь чёрно-белый регтайм кровель
иллюминирует скупой розарий солнца, или луны виньетка тянет
убогим светом, преломлённым шелухой
обсыпавшихся фресок, и ветер в окнах тает,
словно валькирий изваянья...