Сюрреализм в рифму

Проживая все прошлые жизни,
Подсознанье своё теребя,
Вспоминаю далекие мысли:
Нимфа белая любит тебя!

Ты красив, ты силён, неприступен,
Столько подвигов ты совершил!
Но, мой Бог, для меня недоступен -
Даяниры тебя дух пленил!

Я люблю тебя снова и снова,
Злая ревность меня разрывает.
Но в ответ лишь молчанье! Ни слова
Геркулес мне сказать не желает!

От любви уж своей умираю,
Погибаю от ревности злой.
Только Боги меня понимают,
Сделав белой кувшинкой весной.

Я теперь для...

Не хандрите - в самом деле
это нам не по карману.
Снова рифмы зазвенели
по Евтерпиному плану.

"Поцелуи" очень нежно
приготовлю на двоих,
приложу я к ним "подснежник"
и засуну прямо в стих.

А "Любовь", что на конфорке
подогретой будет, что-то
кушать, как Василий Тёркин
на войне, мне не охота.

Лучше мы "Любовь" срифмуем
по Евтерпиному плану
только с словом "Поцелуи".
"Нелюбовь" - по барабану.

Я от звуков тех разбужен,
что звенят в раю -
ты - босая, да по лужам,
мчишься по краЮ...

Разве можно? Вдруг простуда?
Или просто грипп?
Впрочем, стих, конечно, чудо -
не стереотип!

Осень снова наступает -
милая пора...
Просто рифмами играю
с раннего утра.

Ночь. Кругом фонари.
Венеция движется тихо в гондоле любви,
Оставляя шлейф каналов там, вдали...
Её движения неторопливы, ленивы,
И мы, в ауре светящейся, тихи, несуетливы.

Святая Венеция двойная:
В воде отражённая и нагая,
Пронизывает насквозь энергией,
Сто крат преломлённой,
Развозит размеренно
Просветлённых, удивлённых и сонных
В волшебной гондоле,
И ещё, всех отражённых,
Невольно.

Приходит день,
И вновь Венеция облита солнцем,
Торговцы мастерят искусственную тень...

Добрый вечер, Ира,
я пишу в ответ,
что опять Стихира
мне затмила свет.

На дворе уж тёмно,
а в душе светло...
Белый подоконник,
старое стекло....

Что такое кофе?
Если я чудак,
значит, мне не внове
описать свой знак.

Я по гороскопу...
Впрочем, не скажу,
мне, как остолопу,
нравится ушу.

Малый не речистый,
но в конце концов,
много в мире мглистом
слишком подлецов.

Если завтра утром
буду жив опять,
будем мы лучисто
дальше рифмовать.

Если же не буду,
всё равно...

Бонусы для тонуса
очень хороши,
вот бы нам дотронуться
рифмой до души...

Заберите звёзды мою душу,
Чтобы сжечь её в себе до тла.
Мир не станет лучше или хуже,
Если в нём прибавится зола.

Неба в звёздах, чёрным покрывалом,
Ночь укрой, цветной послав мне сон.
Отдохнуть хочу, душа устала.
Колокольный, в ней печали звон.

Холодает, люди дышат паром.
Серебрится иней на траве.
С неба вниз, звезда искрой упала.
Хрусталём, звенит стих в голове.

И опять до утренней я, зорьки,
Буду в рифму столбиком писать.
Грусть, полыни вкус подарит горький,
Чай с малиной...

Разрешили нынче правду, говори — не запрещают.
И ругай когда захочешь, людей правящих страной.
И не спорят нынче с правдой — лжи немного подмешают,
Своего чуток добавят — и у правды смысл другой!

А чтоб правду не искали от неё нас отвлекают:
Развлечений индустрия день и ночь на высоте!
И для всех своё найдётся — на любой вкус предлагают,
Не заботясь о морали, позабыв о чистоте!

Дай толпе еды и зрелищь,
Так когда-то в древнем мире, один умник говорил.
Правда — это во что веришь...

А я такая ж как вчера,
Как миллионы лет назад,
Но только неба бирюза
Мне открывает зорче взгляд.
На то, что было и прошло
На то, что есть и то, что будет,
На то, как всё переплелось--
И рифма фраз, и знаки судеб.
И то, что сверху и внизу,
Вблизи , и в дали расстояний,
Из многомерности беру
Построчно мыслями посланья.
Невыразимое плела
В оживших красках вдохновенья...
И вся в восторге изумленья
Я благодарности полна!

За туманом сплыло лето,
Листопад свой бард играет,
Акварель пролив на небо,
Колыбель зимы качает.

Осень, осень!
Желтизною бьется оземь,
В небе стаей журавлиной
Грусть роняет над равниной.

Мне кленовая метель
Вновь ладонь позолотила.
И снежинок карусель
В танце белом закружила.

Лист осенний - Казанова,
Рифму сказкой заморочит,
И перо поэта снова
Всем удачу напророчит