Сытый

Он был Обломом, всей своею сутью,
Вся жизнь его — один сплошной облом.
Но в мир смотрел, он со спокойной грустью,
На зло в судьбе, не отвечая злом.

Нет, он не рохля, не слабак и силы,
Не занимать, душе и мысли в нём.
И пожелай он, в нём бы их хватило,
На зло ответить, даже бОльшим злом.

Но Бог одно взяв, даст взамен другое,
И был Облом, терпеньем награждён.
И он упав, вставал и жил и дальше стоя,
И даже верил, что удачлив он.

Ведь выжил он и в этом Бога милость,
И пусть в...

Нет! — Слёзы съеденных мышей,
Не отольются кошкам сытым.
Прав тот, кто больше и сильней,
Во все века — быть слабым битым.

Цвет бытия окрас сознаний,
Определит и тьма иль свет,
В нём независимо от званий,
Окрасит мысли все в их цвет.

Добро и зло, плохой, хороший,
Ума предвзяты суд и взгляд.
И он добром в себе звать может,
Лишь то, чему он будет рад.

И рыбы свежей вкус в обеде,
В нас ум зовёт для нас добром.
Но только карп, что нами съеден,
Всё ж, так не думал бы о том...

Сон ли, явь ли — тишина,
Боль острей кинжала.
Душа горечи полна,
Жизнь меня помяла.

Праздник я себе искал,
Край обетованный.
Но не мой, шумел там бал,
Гость я там, незванный.

Я чужак и их уклад,
Буйством не нарушу.
Сыт я здесь, но боли взгляд,
Мне тревожит душу.

Позади меня мой путь,
Следом неглубокий.
Впереди дней будних муть,
Вехи дат и сроки.

Сон ли, явь ли — в тишине,
Тени, ангелы и черти.
Кричат хором что-то мне,
О любви и смерти...
Марковцев Ю.

Да что мы всё на Вы,
На Ты давать приятней.
На Ты - моё нетленное письмо,
Свет на Тебе стоит...
А я изнемогаю,
Я мукой обречённый Богом на судьбу:
Носил я в те года от Прометея имя,
И печень мне клюют,
И до сих пор.
Мне говорили Боги то, что вор я,
Но не ворую до сих пор.
Но от огня я зажигаю печи,
На плечи человечества ложу,
Происхождение моё уходит в дебри:
Из лета в лету кануть я могу,
Но ставлю ногу смело
На ту небесную черту,
Которая за горизонтом где то.
От мироздания...

Кто-то где-то умрёт,
И с небес упадёт,
Искрой яркой звезда.
Замерзая вода,
Превращается в лёд,
В нём внутри холода.
Не тронь огонь руками,
Не бей людей словами,
Вернёт мир всё назад,
В нас наш – и Рай, и Ад.

Белый пух облаков,
Сбить мир в тучу готов.
И она мир темней,
Тенью сделав под ней,
Словно кара Богов,
Смотрит вниз на людей.
Тьмы не набрать в ладони,
Но тем, кто мрак в ней тронет,
Он дав свою прохладу,
Пути укажет к Аду.

Когда в тревоге сердце,
Мечтою не согреться...

Христос Воскрес! Взглянул с небес
И зарыдал! Слезою омывая землю…
Не увидев на земле, - радости чудес,
А народ на планете изнемогает болью.

Вроде веками старался Бог для детей!
Планетой наделил их он богатейшей…
Оставил великих на земле учителей!
От жизни седых, мудрых, старейших.

Чтоб выучили на планете умных людей!
Честных, трудовых и духом сильных детей…
Стремились к жизни мирной они трудовой,
А не стремились веками с оружием в бой.

Трудились во благо землицы родной!
Жили...

Я обрушусь камнепадом
В лоно солнечных долин,
Золотым осяду кладом
В темноте морских глубин.

Вод рокочущих лавиной
Я низвергнусь с высоты,
В дебрях джунглей в шкуре львиной
Отпечатаю следы.

Пронесусь лесным оленем
(Рог, охота… кто игрок?),
Вспотрошу саванны зелень,
Как заправский носорог.

Морем сердце растревожу,
Брошусь на берег волной,
Шоколадом солнца кожу
Сытить буду день-деньской.

Я могу, как страус эму,
С головой уйти в песок...
Жаль, но только неизменно
Отпусков...

Жизни бОльшую часть,
Жил меж каменных стен.
Притушил души страсть,
Добровольный мой плен.

Я раздолью полей,
Предпочёл тихий быт.
В нём тревог нет путей,
Он уютен и сыт.

Но ударной волной,
Перемен взрыв догнал.
Не сломав за стеной,
Сквозь неё душу смял.

И от боли в ней я,
На мгновенье прозрел.
Пустоту бытия,
Вдруг увидеть сумел.

Только поздно менять,
Что-то мне – я остыл.
Жизни бОльшую часть,
Быта пленом прожил...
Марковцев Ю.

Не за меня, в церквушке старой,
Свечу во здравие зажгли.
Не за меня, главой кудрявой,
В поклоне гнутся до земли.

Я далеко в стране заморской,
Там православных нет церквей.
Ушёл туда, пути полоской,
По доброй воле я, своей.

Ушёл от дней лихих скрываясь,
За солнцем вслед, в его закат.
Там сыт-обут и сердцем маясь,
Живу как все, не мят, не клят.

В довольстве тело, а покоя,
Нет на душе, здесь тесно ей.
В ней грусть, как ветер волком воя,
Зовёт в простор родных степей.

Но не...

Отчего, отчего же так муторно,
В зеркалах моих, взгляд мой потух.
Вроде просто всё и всё запутано,
Мысли словно жужжание мух.

Надоедливо, медленно-тягостно,
В голове, их болтание-шум.
Я устал — мне ни грустно, ни радостно,
Не хочу — ни событий, ни дум.

Пропади вся, моя жизнь вся — пропадом,
Сгори пламенем — синим огнём.
Сыт по горло я, жизненным опытом,
Ничего, нет хорошего в нём.

Держит за руки, в нём осторожность,
Расчёт гонит, на путь без помех.
Отвергает, бессильность...