Суровый

Добро суровым быть должно,
Чтобы летела шерсть клоками
Со всех, кто лезет на добро.
Добро – не жалость и не слабость,
Добром дробят замки оков.
Добро – не слякоть и не святость,
Не отпущение грехов.
И смысл истории – в конечном,
В добротном действии одном:
Спокойно вышибать коленом
Не уступающих добром!

Девчонка... Наташка!...фигурка-лоза
манящие губы... с хитринкой глаза...
возникла внезапно, как будь то во сне
и я покорился такой красоте...
Я раньше не думал, не знал, не мечтал..
что есть во вселенной такой идеал.
Пришла ни откуда... суровой зимой
и лучики солнца зажгла над Землёй...
очнулась природа от мрачного сна
и в грёзы любви посвятила меня…
...и падали звёзды.....вращалась Земля...
пытаясь остаться нетленной
мне, кажется, мы повстречались не зря
в огромных просторах...

Вот поднялся Вождь
в свой ничтожный рост.
И в усмешке
скривил рот
И сказал он так:
этот первый тост
За великий русский
народ!
Нет суровей, сказал он,
его судьбы.
Всех страданий его
не счесть.
Без него мы стали бы
все рабы,
А не то, что
ныне
мы есть.
Больше всех он крови
за нас пролил.
Больше всех источал он пот.
Хуже всех он ел.
Еще хуже пил.
Жил как самый паршивый
скот.
Сколько гнусных
и черных дел
С ним вершили
на всякий лад...

Сегодня, тринадцатого апреля,
Впервые на даче осу лицезрел.
Она ещё вялая, робкая, квелая.
Не жалит поди ещё: яд не созрел.

Ей надо ещё оклематься немного,
Согреться на солнышке после зимы.
К теплу и весне оказалась дорога
Суровой. И всё-таки выжили мы.

Осе хорошо. Знать не знает про кризис,
Про цены, что в злобном своём кураже
Вгрызаются, словно голодные крысы,
В семейный, совсем не богатый, бюджет.

Не знают про кризис ни солнышко рыжее,
Ни ветреный этот гуляка-апрель,
Ни...

Помню, Мальчишом-Кибальчишом,
Я читал совсем другие книжки
Про Айвенго, про индейца Джо,
Пятачка и мишку-шалунишку.

Пятачек теперь огромный Свин...
А вокруг, в суровом настоящем,
Правит миром подлый Буржуин
В каждый дом поставив зомбоящик.

За стеной моей живет медведь
С глубоко латентным интеллектом.
Вечерами любит он реветь
Под Destruction, Helford или Те Кто

Свой электрогенераторный сонет
Между ног Эпохи Дуралея.
А в стихах: Космический Минет,
Нагуаль, где бог Амон Тулеев...

Моя Сибирь! Край комаровый,
Твои дремучие леса
Непроходимы и суровы,
Но несравненная краса!

Из сказки вырваны страницы
И в мир таежный внесены.
Здесь жуть наводят шорох птицы
И бурелома валуны,

Да рев медведицы мамаши,
Зовущий малых медвежат.
А те морошковую кашу
С малиной заглотнуть спешат.

Вся мордачка уже в чернике,
Иль в голубике, может быть,
В шерсти запуталась брусника.
Красавцы! В речке нужно мыть!

Струится солнце через крону
Тайги распушенных бровей
Пихт нежных...

Когда отблистают парады, когда отгремят оркестры,
Венки и гирлянды возложат к Вечным огням и крестам,
Когда фейерверки погаснут –
от Владивостока до Бреста
Над грустной землёю нависнет
щемящая пустота.

Текут молчаливые реки, мигают пугливые звёзды,
И яблони цвет свой роняют, и скорбные стынут леса,
И дышится трудно, со всхлипом –
настолько разрежен воздух,
Настолько суровы и строги
нависшие небеса…

Как будто накрыло Россию
огромным невидимым панцирем,
Гигантским...

- Макар Ильич, фанатик и святой -
Как отличить от первого второго?..
- Ответ я дам не то, чтобы простой,
Зато, который прозвучит сурово:
Семь взводных поменял я на войне -
Халатники мешались с деловыми,
Не двое уж героями вполне
Могли бы быть, и были таковыми.
Один в атаках не видал ни зги:
"Вперед! Ура! В такую, в растакую!!"
Но только уж и мы ему враги,
Чуть-чуть не так, как надо, атакуя...
Другой однажды святость сотворил:
Как немцы нас прижали пулемётом,
Как взвод...

Уныло сердце улыбнулось,
Глаза печальные открыв,
Тоска в сомненье окунулось,
Холодная душа застыв,
Без слов и даже объяснений,
Мне всё понятно, извини,
Давай без лишних приключений,
Скажи последние, прости,
А дальше будет по-другому,
Не привыкая ни к кому,
Прилягу отдохнуть к забору,
Оставив тайны лишь ему,
Скажу, везёт тебе зелёный,
Ты не любил и не страдал,
Суровой жизнью обречённый,
Ты много лет вот здесь стоял,
Тебе не ведомы обманы,
Твоя душа чиста, пуста...

Стать неплохо женою артиста…
Он бы звёздным, конечно же, был.
Он бы графа играл Монтекристо
И цветов бы охапки носил!

Ну а если же творческий поиск?
То тогда он надолго в запой.
(Как ранимая одарённая личность…)
И придётся «затягивать пояс».
Мне супруг не по нраву такой!
2
Высший класс быть женою банкира!
Я б купаться в шампанском могла.
А писеты и франки, и лиры
Непременно б лопатой гребла!

Решено – лишь женою банкира!
Бриллианты, меха и фурор!
Но с охранником даже в сортире...