Столетний

В декабре у костерка!
На вечерней зорьке...
На берегу родной реки...
Без какой попойки.
Посидеть сварить ухи...
Да чайку накипятить,
Чтобы трезвыми побыть...
Природой дивной любоваться...
Красою Дона наслаждаться!
Вот уж настоящая, где красота
И заветная мечта...
Уединиться на природе
И никакой тебе дороге...
Только Дон и берега
Да столетние дерева...
Комар сейчас не донимает,
Мошкара здесь не мешает...
Хоть соловей уж не поёт...
Но природа так и льнёт!
Своею свежестью кругом...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...

Горькие слезы как дождь кислоты
Ты не живешь, твоё время иссякло.
В облаке сна рыщешь мечты
Реальность опять ускользает сквозь пальцы.
И не пытайся закрасить грехи
Розовой краской на чёрном узоре.
Все мы живем в узде суеты
И подчиняемся здешним законам.
Детские сказки уже не пройдут
И не обманут столетнюю мудрость.
Но и из мира уйти не дадут
Нас все же держит чужая глупость.

Мучительно-томящая раздвоенность
Не станет односложностью, не станет…
Сомнением рожденная растерянность
Не станет неизбежностью, не станет…
Благополучно-теплая устроенность
Не станет счастьем для тебя, не станет…
Размеренно-спокойная уверенность
Не станет спутницей твоей, не станет…
……………………………………..
Но сердце не остынет, не устанет,
Любви на десять тысяч лет достанет,
Я знаю, лишь такое чувство вянет,
Что сердце беспокоит, но не ранит…
………………………………………
Болезни сердца моего...

Весомее кастета в ограде остроколой –
Творение поэта под лампочкою голой.
Среди макулатуры, террора и соблазна –
Герой литературы без страха и сарказма.

Нелеп он или дивен, силён или недужен,
Но так ли он наивен и так ли он ненужен
При немощи культуры и мощи суицида –
Герой литературы эпохи Геноцида?

Распахнутые очи – открытое забрало.
Себе по росту почерк столетье выбирало.
Апостольского лова орудие извечно:
В начале было Слово. И Слово – безконечно.

Оно дано навеки, но...

Летняя летаргия
в лицах лилового вечера –
это бредни тепла и полунагие тела,
подсвеченные
бурым загаром;
это ночь – вдвойне скоротечней,
а значит, вдвойне горячей, как обрывки
будущей памяти,
где прекрасное,
неосязаемо-южное –
лишь дуновенье на чьём-то лёгком запястье,
лишь тающий лёд в недопитом стакане виски.
Ни звука, пока пророчит молчанье,
случайно повисшее
между столетних хвой
в медленном воздухе…
Тсс…Падают искры воды на ладонь,
ласково плачет зелёное море;
и...

Ночь –
это ли не раскаяние,
это ль не грехопадение?
Ночь –
оказаться в той же утробе,
откуда был вырван временем
и втиснут в пространство крика.
Ночь –
слышать, как воют
столетние хвои,
словно ангелы отрекаются
от влюблённых,
от этих
бледных звёзд
в лавандовом воздухе.
Ночь –
видеть судьбу,
чьи глаза – сухие репьи,
но чьи слёзы – белое золото.
Ночь –
инкогнито,
уснуть под забором заката,
стократно
забыв значения слов
под наркозом осенней листвы.

Что стало с любимой деревней,
что стало с далёким селом?
Покрылись коростой столетней,
убогие кровли домов.

Мелькают пеньки на откосе,
ни звука,ни песен,окрест.
Скрипит на остылом погосте,
ветрами,расшатанный крест.

В глубокой забытой сторонке,
весь край от мороза продрог.
Мне видится в дряхлой избёнке,
мой давний,родимый порог.

Всё вымерло,словно в пустыне,
лишь ветер свистит ножевой.
В просторах завьюженной стыни,
мой край умирает родной.

Та гибель...

Как сладко,порой,возвратиться,
в просторы деревни родной.
На время,судьбой породниться,
с природой глуши вековой.

Где в память,ушёл без ответа,
стремительной жизни,разбег.
И детство,как эхо рассвета,
всплывает сквозь сумрачность лет.

Послушать шумящие песни,
столетних её тополей.
С вечерней зарёй поднебесья,
забыть о печали своей.

Вдохнуть запах жаркого лета,
отраду в раздольях найти.
В путях неизвестности,где-то,
вновь,счастье своё-обрести.

Взглянуть на...

Тень надежды – весна, весна –
как близка прохлада твоя,
словно дождь застывает в глазах,
словно ветер врезается в смоль
лип столетних,
и змеи ручьёв
расползаются шорохом леса,
подражая звону зеркал,
набирая холод в гортань.
И все слёзы – лишь смуглая соль
облаков, уносящихся вдаль,
сквозь подвальную сырость и синь,
в поднебесье, где песен не счесть,
и где сердце сходит с ума,
подцепляя морскую болезнь.
Майский рай на земле –
нежный яд
на развилках жилистых рощ –
словно...