Столбы

Снег посеребрил увалы горные
И бровки Леля побелил,
Мохнатые ресницы белые
Лесов, и хладом ветра устрашил.

Внизу зазеленел подлесок,
И кружева черёмух, боярышник
Краснеет и диких яблонь белеет
Свадебное платье. Цветенье вишен,
Слив и груш. Берёзок истекает сок.
Прилавки зеленеют и брошен

Шарф из жёлтых одуванчиков.
Лужи, в них смотрят облака, столбов
Косая тень и провода. Прилавков
Седина, туч набухающая влажность, зов

Лета, он неодолим, суровый май,
Глазами...

И снова плагиата случай,
Глупцы — ведь песню не украсть!!!
Ведь в ней живущих ею души,
И чувства искренность и страсть.

Ах человек — себя позором,
Покрыл ты, стих просвоив мой.
Стал ты воришкою, не вором,
С презренной, мелкою душой.

Стихи — не просто в рифму строки,
Частички душ Поэтов в них,
Надежду, веру, смех, тревоги,
Пути земного вместил стих.

Я в нём любимой признавался,
В том что не жить мне без неё.
МОЕЙ любви в нём пыл остался,
И не украсть огонь её!!!

Как столб...

Мир от зауми раскис.
Вниз
Смотрит молча на людей
Бог.
Не оденет он своих
риз,
все,что он хотел,уже
смог.
От обеда до столба
счет...
Хорошо пропеть с утра
песнь...
Веселится у попа
черт,
принимая похвалу-
лесть.
Все,что было позади-
муть.
Точно знаю впереди-
свет.
Если скажут,что нужна
жуть,
я уверенно скажу:
-Нет!
Без меня не будет жить
Мир!
И не спрашивай меня-
Как?
Будет мужем для меня
Сир,
если он не скажет мне:
-"Fuck!"

Ни жемчуга, ни резных столбов, улов ракушек
пустых, мидии на обед и ветка укропа, щепотка
соли, серых цапель роли, бивни мамонта на бе-
регу, порча на коже, чайка, чёрная от нефти, пя-
тна (ложе), затонувший корабль оставил, игра
без слов, знаков и правил, близорукости трос-
ть, поводырь собака, не попляшешь и ничего не
попишешь, забияка, сбежал, буду ждать при-
хода, «в сердце циньской земли......древних ца-
рей» пагода.

Чужой болью душу не царапай,
Мир, хватает в жизни мне своей.
Прикоснувшись к сердцу она лапой,
На нём след оставила когтей.

На фонарь усевшись две вороны,
На меня презрительно глядят.
А над ними небосвод огромный,
А с боков, домов высотных ряд.

Август и тепло ещё покуда,
В небе синем солнышко с утра.
Я согревшись, о плохом забуду,
Пусть его в себя возьмёт вчера.

Скорая сиреной где-то взвоет,
Песню спев о боли не моей.
Рядышком со счастьем идёт горе,
И покоя нет среди людей...

Да, осталось только это,
И нет того, который может всё вернуть,
Всю жизнь мою от первого рассвета,
Ах, как короткий оказался путь.

Я помню, как училась и боялась
Огня, который поглощает плоть,
Он душу может жалом уколоть,
И мне порою искорки казались.

Я ненавидела людей
И мир другой от них я свой открыла,
Который был в стократ меня сильней
И где вокруг царила только сила.

И там печать моя тогда возникла,
Легла на душу и оставлен след,
Настала тьма, угас...

На рассвете будничного утра,

Там, где разворачивался лес,

Мокрыми трамваями как будто

Бухает симфония с небес.



Бух бубух разносится по веткам

Оживают мокрые стволы.

И снопами золотого света

Сдвинуты железные волы.



Слабым «бухом» вздрагивает вечность,

И трясется лампой на столбе,

И как леший засвистает ветер,

На глухой заброшенной трубе.



А потоки золотого света

Все сильнее размывают дождь

Стала белой скатертью газета...

В снегу июньская сирень,
нашествие налипших комьев,
в ветвях, рассерженных притворно,
под солнцем сохнущий Эдем.
Смешалось бытие двора,
трава сгибается под ношей,
четвероногий мир затих,
и в мокрой обуви прохожий
на лицах горожан смущенных
находит новые черты.
Дышать бы так, под облаками,
слоняясь по сырым следам,
и чувствовать – капель стекает
вдоль позвоночного столба.
А если не каприз случайный
природы знак? И неспроста
таинственные шлет посланья
мистическая красота...

Словно вскрытая рана
прорывается
голубовато-серая кровь зимы
из-под сна заливных облаков.
Скрипка снега играет
двадцать четвёртый каприс Паганини.
Ветер застрял в ветвях
росписью по керамике.
Швейцары дорожных столбов
приоткрывают глаза,
анонсируя рыхлой суглинок ночи, где иней,
как лиманные лечебные грязи,
оцепляет больное сердце.
Аорта неба
качает холодный воздух.
Снег перевязывает буро-чёрные язвы
травы; на больное место
ложится кошка. Тоскливо.
Уютно поздно. Порознь со всем...

Как низко шквальный ветер гонит тучи,
Столб пыли поднимая и юля.
Безжалостна стихия, гром гремучий
Полнеба сотрясает. А земля,
Безропотно гнев неба поглощая,
В безмолвии смиренном замерла...
Гроза же, силой власти восхищая,
Промчалась, закусивши удила.