Каприс

Словно вскрытая рана
прорывается
голубовато-серая кровь зимы
из-под сна заливных облаков.
Скрипка снега играет
двадцать четвёртый каприс Паганини.
Ветер застрял в ветвях
росписью по керамике.
Швейцары дорожных столбов
приоткрывают глаза,
анонсируя рыхлой суглинок ночи, где иней,
как лиманные лечебные грязи,
оцепляет больное сердце.
Аорта неба
качает холодный воздух.
Снег перевязывает буро-чёрные язвы
травы; на больное место
ложится кошка. Тоскливо.
Уютно поздно. Порознь со всем...

Меж ладоней залива и озера,
ни зимою, ни летом, ни осенью...
Одеяние белое сбросила
не краснея от на-
готы...

И как водится, голую сцапали,
соблазняли приблудами царскими,
но вернула История цацки им...
Развели над Невой
мосты.

"Наши помыслы - море Балтийское..."
На полотнище флага Российского
троецветие доблестей... Присно ли?
Врачевала плакун-
трава

ни увечья, ни раны, ни ссадины -
стяги - драны турецкими саблями -
поколение Медного всадника...
Развела берега
Нева...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Морской прибой, разбитый дом…
Стихает боя гром.
Рояль, накрытый кумачом,
во флигеле ночном.
И треплет ветер шёлк гардин,
войны кругом следы.
Забытый инструмент один,
лишь мечутся мечты:
ударят струны, музы шторм
витает в темноте,
не залп ночной – небесный хор
порхает в высоте…
Когда-то дом встречал гостей:
романс, ноктюрн, каприс –
горячий вал ночных страстей
дарил всем пианист.
Кружились пары до утра,
и мирный был рассвет,
а днём гуляла детвора,
не зная страха, бед.
Играл...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Коль в лунном свете
вы персты
омыли…
и лег смычок на квинту — и погас…

играйте, монсеньор!… Вы — Паганини.
Вы тихой скрипкой
молитесь за нас.


И пусть дождя осеннего — наждачка
шлифует черный город на концах…

Мы будем слушать вас. И наслаждаться.
Виват «каприсам»!
Слезы в пол-лица…


И стонет по брусчатке генуэзской
слепая флажолетная гроза!…

Восьмиугольный купол Сан-Лоренцо
от всех от нас уходит
в небеса…


Играйте, монсеньор! Вы — Паганини…
Пусть...