Сниму

Милая, родная, мамочка моя,
Как же не хватает, мне порой тебя.
Хочется, как прежде, с тобою посидеть,
И к тебе прижавшись, просто пореветь.

Эх, попить бы чаю, нам с тобой вдвоём,
Хочется о счастье, рассказать своём.
Стала я счастливою, у меня семья,
И совсем уж взрослыми, стали сыновья.

Ах, родная мамочка, ты опять, молчишь,
Улыбаясь ласково, на меня глядишь.
Со стены сниму портрет, пыль на нём протру.
И назад его повесив, слёзы с глаз утру.

Лариса М.

Не устраняя, устраню,
И не дыша, сожгу дыханьем,
И не входя, в тебя войду
И пробужу своим сознаньем.
Заставлю претерпеть себя,
Заставлю вникнуть снова в слово,
Я обрету тебя, любя,
Сниму с тебя Земли оковы.
Придется этот мир понять,
Придется обуздать желанья,
Пора пришла, но - отдавать
И к Богу повернуть сознанье.
Откроются твои уста
И воскресит тебя молитва,
О, как ты долго в Боге спал,
Не зная, что за души - битва.
Но в стороне не постоишь,
Не устранишься, не слукавишь,
Пора...

Любил Чукотку сильно я,
Но нефти нету сколько надо.
Чтоб сделал дырку и - струя
Видна от Лондона до МКАДа.

Пошел купить жене трусы.
Себе часы. И колбасы.
От докторской болит живот
- Купил "Черкизовский завод".

Ценю красу природной ренты,
Ее простые элементы,
Весь цвет: от никеля до хрома
Люблю. Для них я просто - Рома.

Я пил вчера не чай с тортом.
Купил на пати клуб футбольный.
Зачем - не помню. И потом,
Плевать с высокой колокольни.

Сниму театр, приму гостей.
Сварю им...

Дело то случилось в Иудее,
Там Филистимляне для войны
Собрались в Сокхофе. Прочих злее
Они были. Ну, а им евреи
Со своей вредили стороны.

Встал Саул в долине дуба станом
С войском, подготовленным к войне.
Склон горы один Израильтяне
Держат, на другом – Филистимляне,
А долина дуба в стороне.

(Хоть написано в Писанье – между
Ними та долина пролегла.
Переписчик видно был невежда
Иль гора, что возвышалась прежде,
Опустилась ниже сапога).

В стане не в спортивном, в Филистимском...

"Дармоедов Эников и Беников
Не приемлю, здесь у вас не тут!
Будут Мне поставлены в священники
Аарон, Надав и Авиуд,

Ифамар, Елиазар кровинушка -
Аарона дети. Для Меня
Будет петь псалмы, а не "Дубинушку"
Моисея близкая родня.

Им одежды сделаешь священные
Славы для, отличий, красоты.
За покрой и качество отменное,
Моисей, ответишь лично ты.

Что касается тебя, со всеми мудрыми,
Дух премудрости в кого вдохнул,
Переговори. С делами трудными
К ним придти Я б сам не преминул...

«Сделай жертвенник для приношенья
Мне курений...» (Угости, браток.
- Извини, ведь я при исполненье.
У меня особый табачок,

А не «Нашей марки» папироски,
Что смолит ростовская шпана.)
«...Из акаций струганные доски,
Локоть ширина ему, длина

Меньше метра, высота в два локтя.
Пусть дымок струёй за облака
В небо аромат несёт глубокий,
Словно от цыплёнка-табака.

Жертвенник курения несложен -
Сбитый ящик, несколько колец,
Чистым золотом зато обложен,
На рогах покоится венец...

Закат на горизонте пишет вечер,
Уходит день, заботами помечен.
Природа окунулась в тишину,
Готовя мир чтоб отойти ко сну.
Спор тьмы и света бесполезно вечен.

Созвездья в небе вспыхнули как свечи.
Сверчок настроил на мажор струну,
Ведь встретил долгожданную весну
Закат на горизонте.

Ночь лёгкой шалью обняла за плечи.
Волшебный сон как ты не долговечен,
А хочется побыть в твоём плену.
Свою усталость я тобой сниму
И завтра раны вновь мои залечит
Закат на горизонте.

Нежным, весенним...
Цветком...
Расцвету для тебя.
Ласковой бабочкой...
В сердце твоё впорхну.
Птичкой певчей...
В душе поселюсь навсегда.
Стану всем, чем захочешь...
Любовь... моя.
Стану ветром и солнышком...
Тёплым дождичком...
С неба прольюсь.
Всю усталость твою сниму...
Любовью...
К тебе прикоснусь.
Белым...
Красивым облаком.
Я проплыву над тобой.
Звёздочкой ясной на небе...
Путь освящать...буду твой.
Стану всем, чем захочешь...
Любовь моя.
Ведь люблю я...люблю...
Я...

Будто было все из папье-маше:
Превратилось в размокший от слез картон.
Пир горой не хочу, будет просто фуршет.
И на нем бокалов разбившихся звон.

Я смирюсь с тем, что ты не поверил мне,
И со временем краски смогу различать.
Только так мне не хочется видеть гнев
В тех глазах, что желанье могли излучать…

Недоверие кокон сплело тугой,
Достучаться не хватит моих больше сил.
Страшно ль, странно… Понятно, что ты не со мной.
Нет того, кто меня на руках носил.

Попытаться представить...

Если вас утопят в Рице,
Или в озере Лох-Несс –
Исполать, как говорится
Стаей принцев и принцесс!

Скажут Цезарь с Бонапартом,
Или даже сам Нерон –
«Вероятно, весь кошмар в том,
Что апрель идет за мартом,
А за ним – Декамерон»!

(Десять дней… или не десять?
Двадцать, даже пятьдесят)?
А потом вас вдруг повесят –
«Пусть немного повисят»!

А небесная Царица
Громко выкрикнет – «Виват!
Исполать, как говорится!
Сам во всем и виноват!

Не купался бы в Лох-Нессе,
Не порвал чужую...