Смирительная рубашка

Мир безусловно делится на части.
Я за спиною прячу две руки,
Одна хранит предмет безвольной страсти,
Другая - тех, кто не попал в мои стихи.

Предмет погряз в безудержном развитии,
Взывая этим к тем, кто не попал,
Его печать легла на пьедестал
Как тень незавершённого события.

Я разжимаю руки за спиною.
Аплодисменты, выкрики, цветы,
Но бумеранг нездешней высоты
Кружится над моею головою.

Мир снова делится на части
Смирительной рубашкой счастья...

- Да что уж там. Чушь полная.
Писательница, знаем мы:
А в доме грязь, и комната
Похожа на развалины.

- Ах, милый, будь поласковей.
Ты знаешь - все я сделаю.

- Кормить не надо сказками.
Я их не ем.

- В ночь белую
Так плещется фантазия,
Заполоняет голову:

- Не жизнь, а безобразие:
Тебе пора к психологу.
Когда с тобой женились мы,
Ты мне рубашки гладила,
Смешно сказать - мне снятся сны,
Что кормишь ты оладьями
Меня.

- Ну что ты сердишься?
Осталось заключение.
Потом же...

На дворе начало лета,
Много их промчалось, лет...
Умирала баба Света,
Покидала этот свет.

Спал сынок - похмелье тяжко,
Непутёвый, холостой.
У кровати - банка с бражкой,
И на донышке - отстой.

Говорил ему, бывало,
Муж покойный, Василёк,
- Что ль, в деревне девок мало?
Ты б какую - да увлёк...

Не увлёк. Бутылкин хахаль.
Пьёт, а ведь за пятьдесят.
Кто ж ему теперь рубахи
Постирает... Две висят,

Снять бы надобно, сухие,
Да теперь уж... Эх, сынок.
Заберу...

Горячим лбом к твоей рубашке
Я прислонилась не спеша.
Ты знаешь, там немного страшно,
Где в клетке мечется душа.

Ты знаешь, там довольно тесно –
Я ненавижу потолки.
И лучше в пропасть или бездну,
Опередив команду «пли».

Свинцовой тяжестью бывает
В нас оседают жизни дни.
Но дверь они не закрывают.
Зачем? Ведь лучший в этом ты.

Ты знаешь, я чуток устала:
Стеклянный взгляд – уставший взгляд.
Я в авангарде проскакала,
Пока не встретила закат.

Ты знаешь, мне немного лестно:
Я...

Не стыдно быть гнилью, не стыдно быть прахом,
Быть кем-то - и вдруг рассыпаться в горсти,
А стыдно ненужную боле рубаху
В могилу с собой навсегда унести.

Чего ею скроешь - грехи свои, что ли?
Отдай её, жадный, тому кто замёрз,
Кто ходит, блаженный, по улицам стольным,
Во славу Христа побираясь в мороз.

Тебе не дана была эта свобода,
Закал его духа и тела закал,
Но им ухмыляется, белый, как сода,
Твой череповой идеальный оскал.

Пусть ветер январский живое застудит,
И снег под...

Рубашка любит глаженою быть,
Утюг её поглаживает всюду.
Рубашка тёплая готова всё простить.
Утюг ей: "Можно на тебе ещё побуду?"
Она согласна.
Только он не доглядел,
Прожёг дыру, и вещь пришла в негодность.

Мораль: Коль ты кого-то захотел,
Включай к режиму "соблазнить" ещё и "скромность".
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

на моей рубашке
маракасы ветра
расплескали чашу
накоплений пепла
накатила осень
изменила небо
птичий гомон – флейтой
отпустила следом
уносящим лето
лоскутами где-то

рваною рекою
швы разошлись на теле
я за той строкою
выпав, полетела
в другие лабиринты
там где забелело
в камне высекаю
искры того края
искры того мира…
лоскутами где-то

где я – из тех рождЕнных
для восторга небом
за спиной которых…
тяжесть метеоров, …
вылетела пташкой!
в тонком платье лета…
...и...

В рубашке на голое тело
Очень изящно танцевала
Юная дева
В окне напротив
Танцевала одна и себе пела
Божественно красиво
Britney Spears - ...
Baby One More Time
Песня звучала
Песня май

В рубашке на голое тело
Очень изящно танцевала
Юная дева
Осень заглядывала со мною в окно
И напевала
Baby One More Time
Песню май

Пространство звучало
Пространство звенело
...

В рубашке на голое тело
Она легко танцевала
Юная дева
В окне напротив
Танцевала одна
для себя
всей музыкой тела
юная дева
и себе напевала
Божественно красиво
Britney Spears - ...
Baby One More Time
Песня звучала
Песня май

В рубашке на голое тело
Она так изящно танцевала
Юная дева
Музыкой тела
Весна заглядывала
со мной в окно к ней
И напевала
Baby One More Time
Песню май

Пространство звучало
Пространство звенело

Девушка так ласково танцевала
Рай!

.....

Рая...

Под рубашкой зимней серебрится иней,
Парусник студеный ветер распростер,
Небо ясной гладью в колыбели синей,
Выловило солнца плавящийся взор.

Снежные белила разодели ветви
Заспанных деревьев, стоптанных дорог,
В воздухе прозрачном свежесть дня воспета,
Из резных избушек валится дымок.

А душа, душа – парное молоко,
Так тепла, румяна, как младенца плоть,
Видится просторно, дышится легко,
Словно зимним платьем рядится Господь.