Слышать

В наш век пристрастия к измене,
Где плохо слышны имена
Тому прощение по вере
Кому «расстрельная» стена

Им не лежать /сушить затылок/,
И быть «живее всех живых»
Оставив нам страну ошибок,
Без покаяния за них

Не славить власть мордоворота
Как Русь, попавшая в бедлам,
Где Православная икона
Оплакивает прихожан

Не строить высь «воздушных» замков,
Что не способны защитить
Души нетронутой задатков
Из бескорыстия любить

Не кануть праздно уязвимым
Идя на пир чужих обид
Как...

Когда погас последний луч зари вечерней,
Покровом звездным тайн полна, укрыла землю ночь.
В пещере храмовой от мира отрешенный
Сидел послушник, в грезы погружен,
Себя участником видений ощущая.
Там он был раб, и для него
Был ярок день. Пекло нещадно солнце,
Округу терпким зноем наполняя.
На солнцепеке раб трудился,
Свою молитву к Небу обращая:

«Прости, Превышний, ни о чем я не прошу
И участи иной желать не смею.
Кто может знать, каких путей похмелье,
Положишь Ты испить на...

О, сколько миру явлено пророчеств,
Но видеть их и слышать не с руки -
Глухим, слепым, без лиц, Имён и Отчеств,
Плывущим по течению реки.

Возьми, родная, хлеба в руки мякоть,
Попробуй что ли ангела слепить,
Смеяться будет с нами он и плакать
И жгучей смесью в сердце дни копить.

Но, чтоб летал он облаков чуть ниже
И слышать мог о чём шумят леса,
Тогда ему земное станет ближе,
А нам с тобой понятней небеса.

Пусть выпьет с нами и мечтой расскажет
Про те миры, что ждут по звёздным снам
И вечный свет дорогой зримой ляжет
В другую суть ниспосланную нам.

Там в глубине вселенской красоты,
Что над судьбой мерцанием...

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...

Широкая Волга за окнами плещет волной,
В зеркальности вод сохраняя моё отраженье,
И Вечность незримо готовится к встрече со мной,
Считая успехи мои и мои пораженья.

Я атом Создателя, штрих в пестроте бытия,
Горсть праха земного, внезапно обретшая душу.
Железо железо острит остриём острия,
И крик, исторгаемый болью, несётся наружу.

Как просто бездушным - не слышать, не зреть и не знать,
Утробу ленивую долгий свой век ублажая.
Землёю, похожей на ад, похваляется знать,
В гордыне...

Путина я видеть не могу!
Ну, а слышать не могу тем более!
Я ему желаю как врагу
Много горя и как можно больше боли!

У него словесный вновь понос.
Он давно хронически им болен.
Сколько горя он стране принёс!
Сколько людям он приносит боли!

Тошно от его фальшивых слов!
А апломб-то – прямо как мессия!
С виду он физически здоров.
Очень тяжело больна Россия!
12 июня 2012 г.

Ты же можешь сказать мне: "Доброе утро"...
Это вовсе не сложно. И без объяснений.
Это просто приветствие. Встреча, как-будто.
Это значит, что любишь без всяких сомнений.

Это "доброе утро" расправит мне крылья,
Вновь подарит надежду, о счастье мечтая.
Только "доброе утро" без тени насилия,-
А с улыбкой и нежностью, душу лаская.

Ты так занят. Я помню. Я всё понимаю.
Мне не нужно, чтоб мучился горькой виною.
Упрекать я не буду. Я стану немая.
Только "доброе утро". И ты вновь со мною...

Вещать в монологе.
Некому слышать.
Птица поет для себя.

Я хочу тебя слушать и слышать,
Я хочу тебя видеть… Смотри
Как я делаюсь пламенно-рыжей,
Раздувая до боли бесстыже
Тот огонь, что зажёг ты внутри.

Я хочу тебя чувствовать всюду,
Губы, руки, само естество…
И .. готовить «селёдку по шубой»,
И твой лоб целовать могла чтобы…
Я люблю! Я хочу… всё твоё!

05.01.2012г.