Скользкой крыши мирозданья

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность...

Солнце, солнце-то какое!
Сбросив с глаз остатки сна,
Я с утра лишён покоя.
Что поделаешь – весна!

Света солнечного сколько!
Вспомнил я к походам страсть.
Но на улице так скользко!
Можно запросто упасть.
16 марта 2012 г.

Растаял снег. И воды марта
Текут на Запад и Восток,
И Дамы Пик трепещет карта
Что бросил кто-то в водосток...
Снопы сжигают из соломы,
Сгорает чучело зимы.
Земля отходит, как от комы,
И воскресаем к жизни мы.
Мы снова полной грудью дышим,
Свободой пашни и цветов,
И жизни гимн повсюду слышим,
Под птичьи трели из кустов…
Нам как-то все теперь иначе,
И даже радость – без причин,
И тянет крышу крыть на даче,
Бежать из города мужчин…
Вот чернота земли смешалась,
Со снежной талой...

Эх дорога, дорога, дороженька,
Завела ты в чужие края.
Ты прости, ты прости меня Боженька,
Как и все на Земле, грешен я.

Эх дорога, дорога, дороженька,
Ты в туманы меня завела.
Я устал и болят мои ноженьки,
Скоро ночь и сгущается мгла.

Эх дорога, дорога, дороженька,
Сквозь туман меня в горы ведёшь.
Не всегда как хотим в жизни сложится,
Потеряв, иногда в ней найдёшь.

Эх дорога, дорога, дороженька,
Спуск опасней в горах чем подьём.
Вниз по склону иду осторожненько,
Шли дожди...

Одно дыханье сквозь скользкий ветер,
Одно дыханье на двоих.
С тобою мы в пространстве игр,
Друг друга любим словно дети!
Переплетаясь в поцелуях,
Прозрачность встреч нам не убить.
Но знай что души не ревнуют,
Они умеют лишь любить!

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

А как получилась Земля? Вспомним вместе,
Как сам ты увидел себя в отраженье
Подросшим… как будто на ёлку повесил
Шаров разноцветных числом сразу десять,
Себя в них увидел, спросил: Неужели

Я в каждом из них и похож на яичко
Куриное, страуса иль крокодила,
Змеи, черепахи … Все яйца типичны.
Быть Божьему промыслу в этом обличье
Негоже и в планы Его не входило.

Едва с нашей точкою Бум приключился,
Скорлупка распалась на две половинки.
До тверди небесной огромной и...

Из первозданной тьмы души я выполз, заново рожденный.
Я слышал во сне псалмы ассирийских царей и аккадские заклинания,
малайские заговоры и воскурения орфических гимнов Эллады –
так прозревала душа ночи.
И если бы я вернулся в прошлое, то, встретив себя, ещё совсем юного,
я бы сказал себе – ты, и так, всё знаешь.
Я проснулся, очищенный огненной влагой зари, оделся, вышел из дома,
погружаясь в изумрудно-прозрачную, молчаливую воду утренней океанической отмели,
сел в свой автобус, и поехал...

О них говорит тихий шепот,
Впитывая ужас холодный.
Не соединить бы в оплот,
Бездельем созданный голод;

Она не высокого роста,
С худощавыми пальцами.
За улыбкой слащавою прячутся жальца,
Избавиться будет не просто.

А рядом гиены для нападения,
Без них затея пуста.
Провокация не сдвинется с места,
Выдержит только терпение...

Она скользит по потертым углам,
Диковинный образ взглядом хватая.
Восемь глаз по всем сторонам,
Змее подобная, хвостатая.

И ходит она, словно, ползает...

Ах, как жестко секунды убыстрились!…
Не просил ведь. Не ждал. Не готовился.

Но отрывисты дни, словно выстрелы…
кто-то падает…
дальше — полосы…


И я слушаю эхо от выстрела…
И я всматриваюсь… аж – глаза дугой!…
в безобидную рябь телевизора…

Это я умер там…
Или — кто другой?!…


Ну, вот только что: диктор рассказывал…
И вот – нате! Помехи… япона-сан!…

НЕ ХОЧУ БЫТЬ
ДОЖДЕМ ОДНОРАЗОВЫМ.
Не хочу: пошуметь и закончиться.


…Ни единой картинки.
Лишь всполохи —
по экрану...