Сыны отечества

Все бежим от себя непонятно в какую страну
Сторону, на семи раздувающих искры ветрах
Парусов простыня, да ухмылка на всех небесах
На которые я направляю моей необузданной страсти волну.

Все бежим. Бесконечен терзающий бег. Тени век,
Шепот рек,
Раздвигающих вечного страха пески,
Ожидание чуда,- исцеления божьих калек
И с кровавого блюда
Танцовщица смахнет прядь волос
с чуть заметным дрожаньем руки.
Ожидая исхода времен, в пустоте, нищете, от великой тоски.

Все бежим,
Убегаем...

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

Я заживо пока не замурован,
И новый лист белеет на столе.
Не для того талант певцу дарован,
Чтоб всуе хоронить его в земле.

Идущий в рай о камень не преткнётся,
Хоть этот путь и тесен, и суров.
И сам лукавый в страхе содрогнётся
От грозной правды вдохновенных строф.

И пусть врагом жестоко я изранен,
Мне не резон безславно умирать.
Поэзия есть поле вечной брани,
А тему волен всякий выбирать.

И дикий зверь хранит свою берлогу,
А мы – чужие в собственном дому.
Я песнь пою...

Нам Голливудом слепленный ковбой
Проел мозги до самой сердцевины.
Привыкшие гордиться НЕ СОБОЙ
Вполне пригодны для ярма скотины.

Презрением к Отечеству хмельна,
Младая гниль становится мутантом.
Обильная героями страна
По-рабски поклонилась оккупантам!

Приблизился России судный час,
Врагов извечных взращивая гонор,
И Терминатор жертвой выбрал НАС,
А не американку Сару Коннор.

Заокеанский чудище-кумир
Всех мясорубит, не подвинув бровью,
И янки хищно пожирают мир,
Залив его...

Трассы звёздных дорог,
Трассы звёздных путей...
Пьём космический сок -
Запах наших полей.

Припев:

По земле тосковать
сто космических лет.
Век земной нам как день,
Век земной нам как день,
И разлуки свет звёзд
закрывает нам тень.
Не дождаться с Земли
от любимых привет.

Свет галактик чужих
Стал как будто родным,
И поём мы про них -
Как Отечества дым...


Что нас ждёт впереди?
Мрак иль слава побед?
Уж не больно в груди -
Только свет, только Свет...


Мы вернёмся назад...

Ох, сокрыла! - Была феминисткой,
В конспирации мазохистской,
До развала «совковой» страны…
«Образцовою» активисткой,
Комсомолкой, спортсменкой, артисткой,
В дни Холодной, взрослела, войны…
Я не знала, что, блин, феминистки,
Учредить женский «праздник» смогли;
Две немецкие оппортунистки -
Иудейские авантюристки,
Восьмым марта Любовь нарекли
Однополой, на землях «совковой»,
Разнесли, как содомно-гоморрной ,
Суть библейскую, и, извлекли
Из древнейших анналов «любви»,
Независимости...

Лицемеров отвергнув деяния,
Не пошёл я в шуты и воры.
Воспримите моё покаяние,
Что скрывал я до этой поры.

Каюсь в том, что Христу я с младенчества
Не молился, безбожник срамной.
Каюсь в том, что пошёл за Отечество
Воевать с неповинной страной.

Каюсь в том, что Христа обретение
От гордыни мой нрав не спасло,
И не раз без стыда и смятения
Жизни дар обращал я во зло.

Каюсь в том, что лжецов и завистников
Попираю, как вражию рать.
Не умею любить ненавистников,
А могу только их...

Прошлое гордо превращается в рану,
Без сожаления славлю отечество.
Хочу радоваться не только за свою страну,
А хочу радоваться за все человечество.

Въелось в кровь рассовое разделение,
Куски самолюбия границы режут.
Откуда берется торжества стремления,
Потому,что другие - на порядок ниже.

Есть с кем сравниться континенту свободы,
Хитрей не придумать существование.
Принимают вдумчиво чужие роды,
Хватая нужные переживания.

Пошли дорогой хитрой и наши,
Понятен темп, гонка...

В искусстве с острыми краями
Не обойдёшься без потерь.
И те, кого считал друзьями,
Врагами сделались теперь.

Найдут и подходящий случай,
Не пожалеют и чернил:
«А вправе ль ты? И чем ты лучше?
И кем себя ты возомнил?»

Пророк в отечестве не нужен,
Когда он истинный пророк.
Ничем не лучше. Многим - хуже.
В миру, где праведность - порок.

И нам до самого до гроба
Не сбросить траурных одежд.
ЧтО этот мир? Тоска и злоба.
Никчёмность суетных надежд.

Поэта трепетные вежды...

Умер сапожник, и признан пророк
В разгульном, босом Отечестве
За предсказанье нехватки сапог -
Спасителем человечества.

Но объясните мне, есть ли в том прок,
И где ждало больше выгод:
Если б загнулся премудрый пророк,
А глупый сапожник выжил?